browser icon
You are using an insecure version of your web browser. Please update your browser!
Using an outdated browser makes your computer unsafe. For a safer, faster, more enjoyable user experience, please update your browser today or try a newer browser.

Экскурсия в прошлый век. Воспоминания М.И.Майоровой.

Posted by on 23.01.2012

Мария Ивановна Майорова родилась в 1914 году в Истре (тогда это был еще город Воскресенск). Вся ее судьба связана с судьбой нашего города, ее удивительная память сохранила десятки имен, названий, событий, значимых для истории его, истории района. Этим богатством памяти Мария Ивановна щедро делится со всеми, кто изучает историю родного Истринского края. Хочется выразить глубокую признательность этой замечательной женщине за ее большую помощь нашему краеведческому обществу.

Передо мной фотография 20-х годов ХХ-го, уже прошлого века. Узнаю дома, примыкающие к площади, которая называлась тогда Торговой (сейчас это площадь Революции), — дома, разрушенные войной, а прежде стоявшие на месте нынешнего здания Администрации. Но узнает ли их большинство истринцев? Конечно, нет. Поэтому я и попытаюсь «восстановить» картину центра города тех давних лет. Мысленно пройдем вдоль домов, запечатленных на фотографии, прочитаем вывески, заглянем в витрины магазинов… Словом, совершим небольшую экскурсию в прошлый век моей родной Истры. Подойдем сначала к дому, что на фотографии первый слева, и… почувствуем вкусный хлебный запах. Да, на первом этаже пекарня. Как любопытно мне было с подружками заглядывать в окна пекарни! Там пекари снуют — хлеб творят. Пекари, как полагается, во всем белом.

На втором этаже — чайная. Кто-то забежит сюда чаю с бубликом попить, а кто-то и засидится (тут и покрепче чая напитки имелись…). Посетителями чайной были чаще всего мужчины.

Перед войной чайная стала столовой, но с ресторанным залом, так что иногда по вечерам со второго этажа доносились звуки баяна…

А играл на баяне наш истринский баянист Иван Иванович Дадонов.

Перейдем к соседнему дому с большой вывеской на первом этаже: «Воскресенское Единое Потребительское Общество». Впрочем, вывески, как и жизнь, часто менялись (кстати, и сам город в 1930 году поменял свое название — Воскресенск стал Истрой). Сначала на первом этаже был магазин тканей, потом — парикмахерская. Парикмахерскую сменило Потребительское общество. Но и это еще не всё. С 1933 г. здесь располагался Торгсин. В нем серебро, золото обменивали на продукты и промтовары. Не помню, чтобы они были какими-то особенными, да и не до роскоши было простым горожанам, чуть ли не самым ценным товаром считалась мука. Её-то и можно было здесь приобрести. Как вспоминает моя знакомая тех давних лет Анастасия Кокорина, ее семья, жившая тогда в с. Ново-Петровском, в Торгсине приобрела за золотую цепочку мешок муки и … матерчатые тапочки. «Торгсинки» — так называли эти тапочки. Потому так называли, что таких — белых с синей каёмкой, с ремешком — нигде, кроме Торгсина, не продавали.

Просуществовало это заведение недолго. С 1935 года тут расположился бакалейный магазин.

Второй этаж дома занимал Комитет заготовок. Не могу сказать, успешно ли работало это учреждение, и куда шли «заготовки», но в конце 20-х годов наступило голодное время, даже более голодное, чем в бедственном засушливом 1921 году. Вспоминаются огромные очереди за хлебом. В 1928 г. ввели хлебные карточки. Их отменили только в 1935 году.

Помню и обеды в исполкомовском буфете (тогда я уже работала в Исполкоме) : 100 граммов хлеба, овощные консервы и чай с сахарином… Но и это далеко не всем было доступно.

Продолжим наше путешествие во времени. Пройдем еще несколько десятков шагов — перед нами красивое двухэтажное здание с мезонином — низ каменный, верх — деревянный. На первом этаже — просторное помещение магазина «Культмаг». Здесь торговали промышленными товарами. Среди промтоваров в памяти запечатлелись новенькие блестящие велосипеды — недостижимая мечта юности…

Второй этаж — отдел внутренних дел НКВД. Мало кто тогда осознавал, какие именно «внутренние дела» вершились за дверями этого заведения. Осознание, хотя еще смутное, пришло позже, когда всё больше и больше обнаруживалось среди вполне мирных истринцев «врагов народа», которые чаще всего бесследно исчезали (что уж тут говорить о целой стране…).

Миновав это здание, окажемся у более веселого заведения — это вновь чайная… Дом одноэтажный, деревянный, покрашенный в голубой цвет, тоже с мезонином. Впрочем, с 1930 года здесь уже не чайная, а артель промкооперации «Швейник». Это была далеко не единственная артель в городе. Дело в том, что после отмены частных промыслов в городе было много безработных кустарей. Поэтому повсюду стали организовываться артели промысловой кооперации: сапожная, трикотажная, артель «Металлист», артель парикмахеров и другие. В артели принимали молодежь в качестве учеников.

Наша экскурсия продолжается. Пересекаем 1-ю Клинскую улицу (ныне ул. Ленина) и оказываемся у знакомого всем нам Универмага. Здание это когда-то принадлежало купцу Звягину. До революции 1917 г. здесь был ресторан и еще, как рассказывали старожилы, что-то вроде гостиничных номеров. Говорят, публику, бывало, развлекал летом оркестр, размещавшийся на балконе.

Позже первый этаж здания стал занимать большой продовольственный магазин: гастрономия, бакалея, мясной и рыбный отделы, хлеб. Кстати, хлеб продавали тогда не буханками и батонами, а нарезали его по 100 — 200 грамм на специальной хлеборезке, которая производила на меня почему-то очень сильное — устрашающее впечатление (а работал на этой хлеборезке мой родственник). В 1929 году в этот магазин устроилась через биржу труда моя старшая сестра.

На втором этаже размещался Исполком районного Совета трудящихся и его отделы: Райзо (районный земельный отдел), архив, Райфо (районный финансовый отдел), РОНО, Райздрав и райинспектора народно-хозяйственного учета, где я работала с 1930 года по 21 ноября 1941 г. Здесь же, в 1937 году, был организован штаб МПВО (местная противовоздушная оборона).

Здание имело деревянную пристройку, на втором этаже ее располагалась библиотека. В книжном фонде библиотеки насчитывалось до 30 тыс. книг. В декабре 1941 года библиотека полностью погибла.

Если на нынешней площади Революции множество легковых машин, то в те далекие годы на Торговой площади — лошади с телегами. Особенно много их было в базарные и ярмарочные дни. Базарными днями в городе были среда и суббота. На площадь стекался народ не только городской, но и с окрестных сел и деревень. Для лошадей с телегами, а также для скота, предназначенного на продажу, были предусмотрены две коновязи: одна у чайной на углу 1-й Клинской, другая — на месте нынешней автобусной остановки (на площади Урицкого). Торговали на месте нынешнего сквера. Тут располагались торговые ряды, где продавали мясо, молоко, рыбу, а летом — еще и овощи, различные ягоды, фрукты (конечно, не заморские — в основном, яблоки). Чуть дальше — торговля сеном, соломой, дровами, скотом.

Но самой оживленной Торговая площадь была, конечно, в дни ярмарок и на Масленицу. Ярмарки проводились в праздник Вознесения, Петров день и праздник Покрова. В эти дни шла особенно бойкая торговля. Но не только торговля. Для детей крутили карусели под шарманку, устанавливали качели (там, где сейчас фонтан), а на масленицу — катание на тройках с бубенцами. Была еще одна забава для детей: морские свинки и попугаи в клетках вытягивали «счастье» — шоколадку… Не достанется «счастье» — так покупай дешевые и такие любимые детворой разноцветные петушки, зайчики — леденцы на палочке! В продаже были и нехитрые самодельные игрушки, мячики на резинках.

А в 1929 году, помню, я в первый раз отведала новое для всех лакомство — мороженое…Маленькое такое, с круглыми вафлями — одна сверху, другая снизу.

Ну а революционные праздники? Конечно, их тоже праздновали на площади: торжественные шествия колоннами, митинги. Хорошо помню 7 ноября 1922 года — красные банты на груди шествующих в колоннах почтовых работников, в числе которых был и мой отец.

В 30-е годы на площади шествия дополнялись парадами физкультурников — комсомольцев. Но все же основные празднества проходили в Народном доме (нынешний Драматический театр): торжественные собрания, речи, песни и всеобщий энтузиазм…

В годы моего детства — а родилась я  в 1914 году — наш город был совсем  невелик. С южной стороны  он окружался землями деревни  Макруша, которая  включала в себя нынешнюю  9-й Гвардейскую улицу и значительную часть  улицы  Ленина до платформы железной дороги, в то время называемой  Виндавской.

В городе было всего 14 улиц. Перечислю их: Дворянская,  Крестовская (ныне Первомайская), Малая Крестовская,  Пушечная гора, 1-я, 2-я, 3-я, 4-я  Клинские,  Звенигородская, Московская, Нагорная, Садовая,  Вознесенская, Фабричная.

Клинские улицы и  Звенигородская  получили свое название по дорожным трактам, проходившим  через  Воскресенск.

Главными улицами города были  Крестовская (сейчас  Первомайская) и  Дворянская (ул. Советская) — одни из старейших городских улиц. Они составляли главную ось города — дорогу из  Москвы  в   Волоколамск. Эти улицы были  наиболее ухоженными, представительными.  До революции здесь жили состоятельные семейства. У многих дома нарядные — с резными наличниками, с террасами, мезонинами, башенками. Вдоль фасадов домов — они были, в основном, одноэтажные — росли березы, очень украшавшие улицу.

О наиболее примечательных домах, частных и общественных, о церковных сооружениях, располагавшихся на этих улицах, об их судьбах  мне и хочется рассказать.

Начну с очень значимой для города, после  Новоиерусалимского монастыря, церкви Вознесения.

Прежде чем поделиться личными воспоминаниями о церкви Вознесения, приведу некоторые сведения об этой церкви. История ее возникновения  связана с самим  Патриархом  Никоном.  В 1656 г. Патриарх  Никон покупает у боярина Ф.В. Боборыкина  село  Воскресенское  с прилегающими деревнями, и вскоре на берегу  Истры в  деревне  Котельниково (район нынешнего  Углемаша) появилась деревянная церковь во имя  Вознесения Господня. В это же время начинается строительство  Воскресенского  монастыря  Нового Иерусалима (так тогда именовался монастырь). Таким образом, как и монастырь, церковь  Вознесения положила начало нашему городу.

Со временем церковь пришла  в ветхость, и в 1805 году была построена уже каменная церковь Вознесения, а также трехярусная колокольня. Но к началу  ХХ века здание церкви уже не вмещало всех прихожан, число которых превышало  2 тысячи.

В  1907 г. причт, староста и представители прихожан обратились к  епархиальным властям с просьбой о расширении церкви. Проект нового храма был подготовлен известным московским архитектором  И.С. Кузнецовым. Проект был осуществлен в 1912 году. Церковь стала настоящим  украшением города. Обновленный храм был достоин знаменитой святыни Воскресенска —  Новоиерусалимского монастыря.

Такой и помню ее — красивой, нарядной, торжественной, с богатым иконостасом, с хором певчих.

С восточной стороны церкви были расположены могилы знатных людей города с оградой из желтых акаций. С западной стороны — общее кладбище. На церковной территории располагалась также церковная сторожка. Была и коновязь для лошадей с телегами — то новобрачные прибудут, то младенцы, то усопшие… Ведь кроме богослужений, будничных и праздничных, в церкви проводились обряды венчания, крещения,  отпевания усопших.

Еще помнятся на территории церкви большие, по всей видимости посаженные еще в Х1Х веке, красавицы — березы.

…С церковью связано детское воспоминание  особенных, может быть, наивных, но очень сильных чувств. Помню вербную субботу, дети в церкви, в том числе и я, со свечками и веточками вербы. А потом мы идем домой — с горящими свечами. Мы обязательно должны пронести  горящий огонек свечи до дома ! И тогда будет благополучие в доме, не случится никаких несчастий. Чтобы не потух маленький огонек, бережно прикрываю его рукой… Всё как в стихотворении у Блока:

Мальчики да девочки свечечки да вербочки понесли домой. Огонечки теплятся, прохожие крестятся, а кругом весна.

А какая прекрасная музыка колоколов звучала! Особенно запомнились пасхальные праздники: крестный ход вокруг церкви,  колокольный перезвон со всей округи — не только Новоиерусалимского монастыря, но и церквей  близлежащих селений. Колокола звонили почти целый день, причем звонить в колокола в первый день Пасхи мог любой желающий, даже дети.

 Но колокольный звон раздавался не только во время церковных служб, он был и набатом при пожарах и наводнениях. Почему речь идет и о наводнениях?  Дело в том, что до строительства  Истринского водохранилища  наводнения были  нередки. Во время ледохода на реке вода затапливала подвал шелкомотальной фабрики, стоявшей на берегу  Истры, затапливала и часть деревни  Сычевки, и дома по улице Пролетарской.

…Словом, многое было связано у горожан и жителей окрестных деревень с церковью Вознесения  и ее колокольней. Вот лишь один из эпизодов, навсегда врезавшийся в мою память. Это было в голодном 1921 году. Стояла страшная засуха. Хлеба почти не было. Помню, мама пекла лепешки из нарубленной картофельной ботвы с отрубями. Их и ели…

И вот в то время настоятель церкви созвал народ на крестный ход во имя спасения от бедствия. Двинулись от церкви с хоругвями, с иконой  Божьей матери к часовне, что на  Торговой площади (ныне площадь  Революции). Отслужили молебен, прошли по городу, потом к полю — и все с неустанными молитвами о ниспослании дождя… Но, видно, не захотел прислушаться к нашей мольбе Всевышний — долгожданный дождь пролился много позже…

Тем временем всё  более стала нарастать антирелигиозная, антицерковная кампания. Сначала властям стал «мешать» колокольный звон, а потом добрались и до самой церкви — в 1933 году ее закрыли. Снесли церковную, металлическую на кирпичных столбах, ограду  и построили мебельную фабрику (директором ее был Иван  Федорович Горшков). Недалеко  от церкви, в начале  улицы, был выстроен  трехэтажный кирпичный (невзрачный, надо сказать) дом для работников  Воротничковой фабрики (бывшая шелкомотальная фабрика).

 Помещение церкви стали использовать под склад фабрики.

В эти же годы были разобраны на кирпич две городские часовни. Многие служители церкви  были репрессированы.

В 1941 году в подвале  церкви размещался  штаб местной противовоздушной обороны (начальник  МПВО — Александр  Ефремович  Шохин). На колокольне был главный наблюдательный и сигнальный пункт истребительного батальона.  Отсюда далеко были видны подступы к городу.

В декабре  1941 года, во время  оккупации гитлеровцами  Истры, церковь подверглась большим разрушениям. В руинах она простояла до 1960 года, когда ее окончательно разобрали.

Хочу помянуть добрым словом служителей церкви  Вознесения. В первую очередь, это настоятель храма протоиерей Василий  Васильевич  Соколов, к сожалению, проживший недолгую жизнь — он умер в 45 лет, это было в 1928 г.  Он обладал выразительной внешностью, прекрасным голосом и отзывчивой душой. Пользовался он большим авторитетом, уважением и любовью прихожан. Похоронен на городском кладбище.

Вот еще несколько имен:

Священник Александр  Понятский. Арестован в  1933 году и выслан.

Дьякон Алексей Христофорович  Розанов. Умер в  1926 году.

Дьякон Николай  Петрович  Успенский. Арестован в 1933 году и выслан.

Церковный  сторож (бывший монах нашего монастыря) Семен  Феофанович  Молчанов. Арестован 27 ноября 1937 года и расстрелян на  Бутовском полигоне 10 декабря этого же года.

 

В заключение несколько слов об очень красивом сооружении, которое мы видим на фотографии начала  ХХ века слева. Расположенное на крутом обрыве , оно словно парит…Потому его называли — «Ласточкино гнездо». Внизу — мужская купальня. Это  была дача  Богдановой. Жаль, но о владелице дачи мне ничего неизвестно. 

После революции здесь жили рабочие и служащие, в  30-е годы — учителя. К тому времени дом обветшал, обвалился балкон, словом, от былой красоты  дачи, к сожалению, мало что осталось.

 

Хочется рассказать о «рядовых», казалось бы не очень примечательных домах улицы Первомайской, но это тоже наша история. Да, нельзя сказать, что великие жили в них люди, но и невеликие — своим трудом, своим энтузиазмом — внесли вклад в историю города. Поэтому хочется всех, кого помню, поименно назвать. Кто-то из них отдал свою жизнь на фронтах Великой Отечественной войны. Да и не забудем о горькой участи улицы, как и всей Истры, — вся она в декабре 1941 года была разрушена гитлеровскими захватчиками.

До революции на Крестовской улице жили в основном зажиточные мещане, купцы. Дома, за немногим исключением, были одноэтажные, но с представительными фасадами — с красивыми резными наличниками, с террасами. У большинства домов палисадники с кустарниками, с сиренью, особенно любимой горожанами. Улица вымощена булыжником, вдоль ее – красавицы-березы.

После революции дома были национализированы, их заняли ремесленники, рабочие, служащие. Расселением жителей заведовал Горкомхоз (Городское коммунальное хозяйство), которому были переданы дома.

Итак, пройдем сначала по левой (нечетной) стороне довоенной улицы Первомайской.

За зданием школы, с ее довольно большой территорией, на углу Первомайской улицы и Чеховского переулка стоял дом священника отца Василия Соколова. Отец Василий умер в 1928 году, его семья — 2 дочери и 2 сына проживали здесь до 1941 года.

На углу Первомайской и Чеховского переулка в бывшем купеческом доме жил судья Иван Брянц.

Дальше — дом семьи Молчевых и большой красивый дом с террасой дом Шаровых. Несколько семей жили в пятистенном купеческом доме, утопающем в зелени, в том числе семья Николая Егоровича Старостина — бывшего революционера, секретаря Районного комитета комсомола, а также семья Марии Федоровны Серебряковой – заведующей детсадом. Далее — 4 дома Дубковых (хорошо помню Клавдия Михайловну Дубкову, работавшую няней в детских яслях им. Клары Цеткин). На этой же стороне улицы стоял двухэтажный (низ каменный, верх деревянный) дом Брониных, а также дома Тягуновых, Бородиных (Александр Михайлович Бородин – будущий Кавалер 3-х орденов Славы – именно из этой семьи).

В глубине парка, в окруженном деревьями красивом дворянском особняке одной из сестер Мингалевых (тех Мингалевых, что, предположительно, стали прототипами сестер в пьесе А.П. Чехова «Три сестры»), размещался туберкулезный диспансер, где работали врач Анна Ананьевна Невина, медсестра Мария Павловна Силуянова, бухгалтер Тамара Петровна Пенкина. Главным врачом диспансера была Элеонора Францевна (к сожалению, фамилии не помню).

Следующее здание – дом купца Петыгина. В 30-е годы в полуподвале этого дома находилась Артель инвалидов, а наверху жили семьи Нуждиных, Линдиных, Мироновых.

В конце улицы, там, где сейчас сберкасса, до революции располагался двухэтажный каменный дом купца Карелина, а рядом продуктовая Карелинская лавка. Старожилы Воскресенска рассказывали, что на первом этаже дома раньше была распивочная для мелких ремесленников, бедняков, а второй этаж был занят так называемыми «номерами», т.е. комнатами для богатых купцов, которые приезжали со своими дамами повеселиться.

После революции в этом доме на 1-м этаже размещалась типография. Заведующий типографией — Николай Николаевич Зуев. Работали здесь Михаил Александров, Геннадий Лебедев, Борис Чернышев, Павел Рыбачков, много девушек, среди них – Елизавета Клычкова, Елена Шувалова, Раиса Чернышева. На втором этаже – редакция газеты «Истринская стройка». Сотрудники газеты – Любовь Башканихина, Бобров, Сергей Евстигнеев, Капитолина Успенская и другие – люди «по-боевому» настроенные, но особенно выделялся среди них активист- комсомолец, корреспондент газеты Эрнст Пудель (латыш по национальности). Но в конце 30-х годов он был репрессирован.
Конечно, он был далеко не единственным в городе, кто безвинно пострадал.

Что касается Карелинской лавки, кстати, пользовавшейся большой популярностью у горожан, то после революции она стала называться просто магазином, где по-прежнему торговали продуктами и некоторыми промтоварами. В предвоенные годы заведующим магазином был Иван Хлопянников.

…Теперь перейдем на другую сторону улицы.

На месте нынешнего сквера в 20-е годы находился огороженный слегами дровяной склад, Здесь населению продавали предварительно распиленные бревна — длиной в сажень и аршин. Позже в 30-е годы дровяной склад перевели в другое место и освободившуюся территорию использовали как стадион. Летом здесь было футбольное поле, а зимой каток. Оживленное это было место для детей, для молодежи! Каток освещался прожекторами, играла музыка… А в бывшем конторском домике склада были устроены раздевалка и буфет.

Дальше – дома Никольских (дом запомнился мне своей застекленной террасой), Макаровых, Толкуновых, Сорокиных, Щербачевых. Под руководством Николая Ивановича Щербачева я начинала свою работу в Райфо (Районный финансовый отдел), а с его сестрой Еленой вместе училась в школе.

На пересечении Первомайской и Почтового переулка в 1928 г. строительной организацией «Смычка» был построен двухэтажный деревянный дом для служащих, проживавших ранее в Новоиерусалимском монастыре.

Следующий дом – частный. Здесь жила семья Араповых, а дальше — бывший купеческий дом. После революции его занял Райпрофсовет (председателем его был Прусаков), потом его упразднили и здесь разместился Дом пионеров. Здание довольно большое, здесь проводились занятия кружков, устраивались новогодние елки для детей, даже ставили спектакли.

Пройдя Дом пионеров, мы окажемся снова у бывшего купеческого дома. Это дом купца Ивана Сидоровича Зорина. В нем в послереволюционное время размещался Горсовет. В предвоенные годы его председателем был Алексей Тюмаков, секретарем — Ирина Ивановна Нуждина, заведующим Горкомхоза – Николай Федорович Грузов, техником- инвентаризатором — Тимофей Петрович Азенов.

Теперь перечислю семьи тех наших горожан, которые жили в последующих домах: Бородины (однофамильцы героя войны), Горячевы, Ивановы, Широковы, Сенчуговы, Морозовы.

И, наконец, наше небольшое «путешествие» по довоенной улице Первомайской мы закончим у двухэтажного каменного дома, что на пересечении Торговой площади (нынешняя пл. Революции) и нашей улицы. На первом этаже этого дома размещалась дежурная часть милиции, на втором этаже – начальник милиции, начальник уголовного розыска Иван Петрович Жилкин. Здесь же паспортный стол — начальник Иван Петрович Кондратьев, бюро ЗАГС – заведующий Дмитрий Кондратьевич Семенцов.

Говоря о Первомайской улице, конечно же, нужно упомянуть о сооружении, которое, без сомнения, было достопримечательностью не только улицы, но и всего города.
Я имею в виду Елеонскую часовню. Она завершала улицу и стояла напротив школы им. Тимирязева (нынешняя школа им. А.П. Чехова) на возвышенности, которую когда-то патриарх Никон именовал Елеонской горой. Елеонская часовня – белокаменное восьмигранное сооружение около 3-х метров с граненым шатром, внутри большой резной каменный крест. Каждой весной часовня утопала в зелени, в цветущей сирени…- для многих горожан и приезжающих это место было одним из любимейших. С 20-х годов стояла часовня бесхозной, а потому неухоженной. И все-таки красоту ее нельзя было не заметить. Елеонскую часовню постигла та же участь, что и часовню на площади Революции – в 1933 году ее разобрали на кирпич…

Из дорогого мне прошлого  Истры, конечно, нельзя не упомянуть улицу Дворянскую, начинавшуюся от  Святых ворот  Новоиерусалимского монастыря. Название свое  улица оправдывала: именно  здесь располагалось большинство дворянских особняков тогдашнего  Воскресенска. Разумеется, до революции. После  1917 года бывшие дворянские, купеческие дома были национализированы и переданы под жилые, административные, хозяйственные, лечебные учреждения. Ну, а новое название  — «Советская» — улица получила в 1927 году. Тогда к  «круглой» дате — десятилетию Октябрьской революции широко развернулась кампания переименования улиц. Появилось более 10 новых названий. Разумеется, названия эти звучали теперь «идеологически правильно» — Пролетарская, Первомайская, Советская и т. д….

Сейчас эта улица – одна из самых протяженных в городе, а тогда она следовала всего-то до  Елеонской часовни, которая завершала улицу  Крестовскую (ныне ул. Первомайская), а далее уже – Елеонский переулок. Этот  переулок после революции сначала назвали Безымянным, а потом Народным.

Без сомнения, настоящим украшением Дворянской улицы была усадьба (или, как ее еще называли, – дача) Цуриковых.  В истории нашего Истринского района Павел Григорьевич  Цуриков и его семья сыграли большую роль. П.Г. Цуриков —  крупный  суконный фабрикант, купец 1-й гильдии и меценат. Он занимался большой благотворительной деятельностью. В частности, что касается нашего города,  в 50-70-е годы XIX века на его средства проводились большие ремонтные работы в  Новоиерусалимском монастыре, Павел Григорьевич (а после его смерти – Анна Сергеевна Цурикова, жена его) был попечителем училища на улице  Крестовской,  А.С. Цурикова оказывала немалую материальную помощь  Воскресенскому городскому  училищу (сегодня это школа им. А.П.Чехова).  И это лишь небольшая часть свидетельств  благотворительности этой семьи.

Усадьба Цуриковых  располагалась в начале улицы по левой стороне за монастырской прачечной и начиналась с фруктового сада (а вдоль изгороди – сирень). Усадебный дом – один из самых красивых домов в  Воскресенске. Это было большое двухэтажное деревянное здание, покрашенное белой краской. Здание с архитектурными украшениями, с резными наличниками. Под стать и интерьеры: рассказывали,  —  внутри прекрасные залы, мрамор, зеркальный камин…С северной стороны дома —  большая веранда. После революции в здании разместился детский дом для сирот. Внутренние помещения были полностью перестроены, тут уж не до зеркального камина…

Между тем город рос, а с ним и население, требовались дополнительные учебные помещения, и  с 1927 года это усадебное  здание предоставили школе им. Тимирязева (позже — им. А.П.Чехова).  В народе ее называли — «белая школа», в отличие от  «красной» — Тимирязевской, что из красного кирпича (бывшее Воскресенское городское училище, построенное в 1908 году). Училась я и в  «белой», и в «красной» школе. Но сейчас — о  «белой», т.е. цуриковской.

 Занимались мы на  втором этаже.  Тут разместилось 5 классов. Парты в 3 ряда, причем кроме обычных двухместных парт, были даже трехместные парты. А комнаты небольшие,  поэтому тесно, конечно, было. На  первом   этаже – 3 класса, учительская и библиотека. Раздевалка и на первом, и на втором этаже.

Прошло почти 80 лет, а я помню своих дорогих учителей… Это –  учитель русского языка и литературы Ольга  Ивановна  Постремова, учитель математики – Владимир Николаевич Петров, физики – Александр Максимович Зайцев (мы его звали  «Алекмакзай»), химии – Раиса Кузьминична Кореневская,  географии — Полина Константиновна Биниман,  немецкого языка – Надежда  Капитоновна  Богдянц,  рисования – Анна Ивановна  Рукина, пения – Мария  Сергеевна  Папчинская. Но, пожалуй, самая  любимая – учитель биологии Любовь  Григорьевна  Игнатович. Хорошо помню, как совершали с ней экскурсию в  Полевшинское  лесничество, как наблюдали за растительностью  на  Никулинском лугу — что и как растет (покуда луг не скосили…), делали гербарий, под ее руководством вели метеорологические наблюдения, ходили за фиалками на  Фаворы, сажали липки возле школы… Как много с ней успевали! 

В 1933 году было закончено строительство нового двухэтажного деревянного здания, расположенного рядом со школой им. Тимирязева и предназначенного для нее, поэтому в бывшем усадебном доме разместилась уже другая школа – семилетняя школа №2.  В 1934 году ей присвоили имя всеобщего любимца героя-летчика Водопьянова – одного из спасателей челюскинцев. Кстати, намечался его приезд в  Истру, но что-то тогда не получилось. Особенностью этой школы  было то, что в ней учились дети из ближайших к городу сел и деревень. Директор школы им. Водопьянова – Александр  Алексеевич Дмитриев, он погиб на фронте  Великой Отечественной войны.

Кроме особняка, на территории усадьбы Цуриковых, во дворе, находились 4 флигеля. В трех деревянных  жили учителя, а после войны    разместился народный суд. В каменном флигеле располагалась школьная столовая и тир. Тир пользовался большой популярностью, особенно у мальчишек, а вот столовая… В «меню» ничего, кроме чечевичной каши…И даже без хлеба. Не было средств у школы, чтобы «разнообразить меню». Да и конец  20-х годов – время для всех голодное, хлеб по карточкам… Но все равно ведь – детские радости, детские игры. Дети оставались детьми, хоть и полуголодными. Вот, например, не упускали возможности в переменку поиграть в лапту.

И еще упомяну стоящую на обрыве к пруду беседку. Она была резная, изящная.  А кругом зелень. Все это было очень красиво (хотя, говорили, раньше здесь были и цветники, и усадьба была гораздо ухоженнее). Отсюда открывался прекрасный вид на живописные окрестности, на  Новоиерусалимский монастырь. Часто тут проходили уроки рисования – мы делали зарисовки монастыря, всей окружающей природы. Конечно, мало что получалось из нашего художества, но мы очень старались, хотели заслужить похвалу нашей учительницы Анны Ивановны  Рукиной, хорошей художницы и отзывчивого человека.

 Позже мы узнали, что ее муж — Николай  Николаевич  Рукин, имевший  дворянское происхождение (издавна  Рукины были в числе владельцев земель в нашем крае), был репрессирован и погиб в далекой ссылке. Да и сама Анна Ивановна пострадала как жена «врага народа» — из школы ее уволили, она стала работать в Истринском музее.

Мы вновь на улице Дворянской – той, что ныне Советская. От усадебных построек Цуриковых перейдем к скромному одноэтажному деревянному дому, где жила наша молодая учительница по обществоведению Анна Максимовна Лобынцева. Помнится, поначалу доставалось ей от нашей неразумной ребячьей бестактности: она не выговаривала букву «г», а мы посмеивались… Очень она переживала, даже хотела уходить из школы, но все обошлось, все как-то сгладилось, и она стала для нас одной из любимейших учительниц.

А дальше, перед переулком, еще один деревянный дом. Жильцов его, к сожалению, не помню. Но запомнился у дома симпатичный палисадник с сиренью и, цветущим маленькими белыми цветками, кустарником, который мы называли «чаёк». Через переулок – довольно длинное двухэтажное деревянное здание. Говорили, до революции 1917 г. здесь была «номера» (что-то вроде гостиницы, но попроще), а позже здесь размещались различные учреждения. Одно сменяло другое – Райторг, Райком комсомола (помнится, секретарем райкома был Илья Николаевич Смородин), Горком партии, РОНО, Райздравотдел…

Говоря о Дворянской улице, стоит вспомнить интересный факт из истории нашего города, связанный с выдающимся русским поэтом Е.А. Баратынским и певицей Н. А. Обуховой. В начале ХХ века в Воскресенске жила племянница Баратынского – Елизавета Ильинична Обухова. К ней, своей бабушке, в 1906 году приезжала юная Надежда Обухова – в будущем знаменитая русская певица, солистка Большого театра. Так вот, старожилы города говорили, что дом Обуховой располагался по левой стороне Дворянской улицы, где-то в глубине, предположительно в районе упомянутого мной переулка (сейчас это ул. Кооперативная).

И еще одно имя. Имя, известное каждому, – звезда советского кино Любовь Орлова. Некоторое время, в 20-х годах прошлого века она жила в нашем городе! Жила она у своей тети в доме на улице Дворянской. Где находился этот дом, пока достоверных данных нет. А значит, нашим истринским краеведам есть над чем задуматься…

В связи с Л. Орловой не могу не упомянуть любопытный факт. О нем мне рассказала моя двоюродная сестра Ольга Маркова. В 1943 г. всеобщая любимица Орлова выступала в Дедовском клубе. На этой встрече (где и побывала моя сестра) Любовь Орлова вспоминала и об Истре, тогдашнем Воскресенске, и даже в сочиненной и спетой ею шутливой песенке – наша Истра:

Где же нашему знакомству продолжаться суждено:

или в Омске, или в Томске, или в Истре – всё равно!…

Продолжим наше путешествие в прошлое. Вот небольшой двухэтажное деревянное здание семьи Васильевых. И снова неопределенность, снова вопрос. Дело в том, что в архивных документах упоминается частная гостиница по ул. Дворянской. Уже в советское время в местной печати ее обозначали как частная гостиница Васильева под названием «Ливадия». Однако внешний вид дома — абсолютно ничем не примечательный – об этом никак не говорит!…

Перейдем к следующему дому. Весной и летом он буквально утопал в зелени, а рядом фруктовый сад…Это был еще один дом, принадлежавший Анне Сергеевне Цуриковой. Небольшое двухэтажное деревянное здание с террасой выглядело более скромным в сравнении с усадебным домом Цуриковых, расположенным на этой же стороне улицы. Но здесь было необыкновенно уютно.

С этим домом у меня связаны личные воспоминания: именно сюда почти каждое утро я спешила с моим маленьким сыном. Причина проста – здесь после революции разместились детские ясли им. Клары Цеткин. Заведовала яслями Суслова Варвара Степановна. Надо сказать, попасть в детские ясли было нелегко, необходимо было пройти своеобразный конкурс: слишком много было мам, желающих записать своих двухмесячных детей в ясли. Подумать только — послеродовой отпуск составлял всего 2 месяца! И снова на работу. Каково было женщине — нынешнему поколению и трудно представить…

Расскажу о распорядке ясельного дня, своеобразие которого заключалось в том, что через каждые 3 часа в ясли с работы приходили мамы кормить грудью своих детей (в основном, это были работницы Воротничковой фабрики). Накормишь младенца – получаешь тарелку супа или каши. И так до шестимесячного возраста детей, позже дети получали уже дополнительное питание, а приходы мам отменялись. Если ребенок заболевал, матери выдавалась норма дневного питания – обычно суп, каша, кисель.

Дом Цуриковой, как и усадьба, не сохранился. В страшные для Истры дни оккупации 1941 года здания были разрушены. В настоящее время на месте дома школьный стадион.

Продолжу свой рассказ о Дворянской  улице (сейчас это  улица Советская).

Напомню, что эта улица была наиболее представительной, красивой и широкой улицей Воскресенска. До революции здесь располагались в основном дворянские и купеческие  дома — с резными наличниками, с террасами, мезонинами. Улица была вымощена булыжником. После революции дома передаются в ведение Горкомхоза (городское коммунальное хозяйство) для расселения в них рабочих, служащих, местной интеллигенции.

Мы уже прошли одну сторону Дворянской  улицы, которая завершалась Воскресенским городским училищем (сейчас это школа им. А.П.Чехова), и перейдем на  другую ее сторону.

На пересечении Дворянской и Крестовской (Первомайской) улиц — двухэтажный каменный дом купца  Карелина (сейчас здесь располагается сберкасса), но о нем уже был мой рассказ. Следующие за ним дома ныне не существуют – они лишь в моей памяти.

Вот одноэтажный, деревянный дом  семьи Пенкиных. По весне дом буквально утопал в густой зелени, довольно высокий забор обрамляла красивейшая сирень. Дом  Пенкиных, возможно, являлся бывшим флигелем одного из домов сестер  Мингалевых ( «чеховских трех сестер») — есть такое предположение. А сам дом  Мингалевой, в котором разместили туберкулезный диспансер, находился невдалеке —  в глубине улицы.

Петр Иванович Пенкин, глава семейства, работал  бухгалтером артели швейников. Я хорошо знала сестер Пенкиных. Соня, старшая, по мужу  Ртищева, работала в  Клубе  совторгслужащих (расшифровывается это так: советские торговые служащие), с  Тамарой я вместе училась в школе, позже она работала счетоводом  в истринском туберкулезном диспансере. Лида, младшая сестра,  после школы работала в отделе снабжения, какое-то она время заведовала бюро по выдаче карточек, которые были введены в 1928 году, — ведь время тогда было очень трудное, голодное. Карточки на хлеб, соль, сахар, мыло и другие продовольственные и промтоварные товары отменили только в  1935 году.

В следующем доме по Дворянской улице жила семья  Ивлевых.

Помнится мне, старшая  Ивлева была активисткой, работала в уличном комитете по учету у населения домашнего скота и площадей под огороды. Такой учет тогда был обязательным, проводился  ежегодно.

За домом  Ивлевых  — Заречный переулок, а дальше  уже спуск к  реке.

В Заречном переулке до революции располагался дом полковника Б.И. Маевского – очень важный  для истории Истры дом, так как связан с  именем А.П.Чехова. Это примерно то место, где сейчас первый корпус дома №13, дальний его торец. Антон Павлович Чехов, его братья и сестра  часто бывали в гостеприимном доме Маевского. Это было в 80-е годы XIX века. В жизни и творчестве Чехова дом Маевского сыграл большую роль.

После революции  в этом доме проживало несколько истринских семей.

Если вернуться к красной линии домов по Дворянской, то надо отметить небольшой дом  армянина Григория Богдановича Арутюнянца. Говорили, что он был приглашен в  Воскресенск как специалист по энергетике. В 30-е годы репрессирован. Он был  одним из первых в  Истре пострадавших от сталинского террора.

Хочу рассказать о его сыне – Бугдусе. Он учился  в Тимирязевской школе (позже им. А.П. Чехова). Его можно было назвать юным изобретателем — вечно что-нибудь придумывал и мастерил! Например, он был одним из главных энтузиастов изготовления нескольких педальных автомобилей. А 1 мая 1936 года эти автомобили возглавили школьную колонну на праздничной демонстрации. Но особенно Бугдус отличился при постройке авиамоделей и  шаров- монгольфьеров. Увлекался он и спортом. На всё его хватало! Этот талантливый юноша погиб на войне…

Дальше, от дома Арутюнянца, — покрашенные в темно-красный цвет два одноэтажных дома  Карелиных. В одном из них жила моя первая учительница Валентина Павловна Карелина. Я не раз с подружками- одноклассницами заходила в этот маленький, низенький домик с белыми  занавесками на окнах — ведь мы нередко нашу любимую учительницу и встречали перед началом уроков в школе, и провожали после уроков. Тетрадки несли, какие-нибудь пособия…Это было для нас и большой ответственностью, и большой радостью. Какое-то особенное, почти благоговейное отношение тогда было к учителям!

Теперь мой рассказ о здании, завершающем левую сторону Дворянской улицы. Напомню, что Дворянская улица (часть нынешней ул. Советской) заканчивалась небольшой площадью, в центре которой стояла Елеонская часовни (в настоящее время на месте часовни установлен крест). Здание, о котором я хочу рассказать, всем известно сейчас как школа им. А.П. Чехова, а раньше это было городское училище.

Его полное название — Высшее начальное училище с четырехгодичным обучением учащихся. Училище было построено в 1908 году. Как выглядело это здание в начале ХХ века, вы видите на фотографии. Тогда оно было самым большим из городских сооружений, самым красивым из них – настоящая достопримечательность, украшение города. В памяти встает двухэтажное здание из красного кирпича с балконом,на фронтоне рельефно выделяется цифра 1908, а по карнизам – скульптурный рельеф, олицетворяющий стремление человека к знаниям. 

Большое участие в организации Воскресенского училища приняли городской голова С.А. Круглов, учитель монастырской школы В.Л. Иванов, фабрикант Звенигородского уезда М.Е. Попов, наследники А.С. Цуриковой, а также Т.С. Морозов — сын выдающегося фабриканта и мецената С.Т. Морозова.

После революции 1917 года Высшее начальное училище было преобразовано в Воскресенскую трудовую школу второй ступени с семилетним обучением учащихся. В 1930 году ей было присвоено имя К.А. Тимирязева. В это же время она стала девятилеткой. В 1933 году рядом с каменным зданием школы был возведен двухэтажный деревянный корпус школы.

Как много в моей жизни связано со школой им. К.А. Тимирязева, в 1944 г. переименованной в школу им. А.П. Чехова! В ней я училась, учились сестра, брат, мои дети – дочь и сын…

В 1926 году, когда я поступила в эту школу в 5-й класс, директором был Владимир Борисович Брейво – учитель математики и одновременно наш классный руководитель. Жил он прямо в школе, в небольшой комнате на первом этаже. Он был молод – примерно 27 лет. Внимательный, уравновешенный, он никогда не кричал на учеников. Внешность у него была замечательная: высокий, статный, красивый. Надо сказать, мы знали, что у него есть невеста Елизавета Николаевна Иванова – учительница начальных классов Макрушинской школы, расположенной на ул. Шнырева. Нередко мы, девчонки, были свидетелями, как наш директор, в красивом костюме, с приглаженными рыжими волосами, направлялся из школы на свидание… Где – то через год Владимир Борисович и Елизавета Николаевна поженились. И теперь уже в нашей школе жила семейная пара…

Владимир Борисович Брейво был не только очень хорошим учителем, но и прекрасным организатором. Например, именно он организовал на территории школы посадку около 80 липок. Саженцы привезли из Полевшинского лесничества. Работали все вместе – учителя и ученики. Настоящим ударом для всей школы была его очень ранняя смерть. Это произошло 29 марта 1929 года. Оказывается, Владимир Борисович был болен туберкулезом.

Конечно, вспоминаются мне и другие замечательные учителя нашей школы. Они не только давали нам прочные знания, умения, но и были вместе с нами в наших горестях и радостях.

В школе работала библиотека, кружки физики, химии, биологии, театральный, был и кружок искусственного международного языка «Эсперанто» (руководил им Владимир Николаевич Петров).

Большое место в жизни школы занимала музыка. Школьный хор был организован учителем пения Марией Сергеевной Папчинской. Она была настоящим профессионалом, сама сочиняла музыку. Таким ее произведением, например, была музыкальная сказка «Сон пионера». Помню, с какой радостью, с каким энтузиазмом мы ее репетировали! Я была в хоре русалок… И много еще других музыкальных постановок к праздникам, к различным мероприятиям было поставлено с нашим учителем пения.

Были и театральные постановки, например, сказка «12 месяцев». Проводились спектакли, как и все школьные мероприятия, в актовом зале на втором этаже. С костюмами очень помогала Анна Ивановна Рукина – учитель рисования. Вообще же художественной самодеятельности в нашей школе придавали большое значение.

Конечно, в школе проходили и литературные вечера. Особенно запомнились вечера, посвященные А.М. Горькому и Л.Н. Толстому.

Много интересного и полезного узнавали мы, ученики, из экскурсий в музеи Москвы. А еще – успешно развивался у нас в школе спорт, особенно после переоборудования самого большого класса школы в спортивный зал с разнообразными спортивными снарядами: шведская стенка, канат, шест, трапеция, конь. Этот зал был открыт и для горожан. Много наших истринцев занималось здесь любимыми видами спорта.

Завершая свой рассказ о школе, хочется отметить, как мне кажется, важную деталь –школа доверяла своим подопечным и готовила нас к активному участию в общественной жизни. Приведу такой пример. В марте 1930 года, в пору движения за ликвидацию неграмотности, часть учащихся 7 — 8 классов была направлена в распоряжение Культполитпросвета на 2 месяца для обучения грамоте взрослого населения. Школьники на время стали учителями… Так я оказалась в Дедово – Талызино, жила там в доме одного из дедовчан, а местом моей «преподавательской деятельности» была изба-читальня…



 

Comments are closed.