browser icon
You are using an insecure version of your web browser. Please update your browser!
Using an outdated browser makes your computer unsafe. For a safer, faster, more enjoyable user experience, please update your browser today or try a newer browser.

Истринская больница. Впечатления детства. Анатолий Мартынов

Posted by on 23.01.2012

В северной части нашего города находится районная поликлиника. Когда-то здесь находилась ткацкая фабрика купца Чикина. Затем фабричные корпуса были приобретены Звенигородским уездным земством для устройства здесь земской больницы. Она открылась в конце 1878 года… Корпуса больницы были одноэтажными, сделанными из кирпича и производили впечатление добротности и размаха. Это было в 30-е годы минувшего века.

В северной части нашего города находится районная поликлиника. Когда-то здесь находилась ткацкая фабрика купца Чикина. Затем фабричные корпуса были приобретены Звенигородским уездным земством для устройства здесь земской больницы. Она открылась в конце 1878 года. После учреждения больницы появилось кладбище. Раньше кладбище было только у Вознесенской церкви на Крестовской улице (сейчас Первомайская) и у Новоиерусалимского монастыря.

Корпуса больницы были одноэтажными, сделанными из кирпича и производили впечатление добротности и размаха. Это было в 30-е годы минувшего века.

Первым корпусом к дороге был приемным для больных (сейчас он значительно перестроен), остальные корпуса – стационарами и занятыми под хозяйственные нужды больницы. Как входишь в приемный корпус, справа регистратура, слева – кабинеты врачей всех специальностей. Кабинетов много, размером небольшие — примерно, как сейчас. В зимнее время в кабинетах было холодно, т.к. больница отапливались дровами, а печей было недостаточно.

Посредине этажа — огромный зал с деревянными креслами, напоминающий зал железнодорожного вокзала. Здесь и дети, и взрослые. Постоянно слышался плач детей, чиханье и кашляние, пахло лекарствами. Народу было всегда много, потому что больница обслуживала не только город, но и близлежащие деревни, откуда приезжали на лошадях или приходили пешком. Время от времени из кабинета выходила медсестра и делала перекличку. К примеру: «Иванов!», — называла она фамилию. Ей отвечали – «здесь». Или – «Мартынов!» — есть такой… «Сидоров, Сидоров!» – повторяла она. Молчание. Значит, нет Сидорова, тогда она откладывала карточку в сторону. Из зала не отлучались – народ боялся пропустить перекличку, которая повторялась несколько раз до приема врача. После всех этих перекличек была реальная возможность попасть на прием к врачу.

И вот после долгих мук ожидания, я (а мне было тогда лет 5-6) с мамой у врача. В кабинете предлагалось раздеться до пояса. Врач брал в руки фонендоскоп (трубку, увеличенную в диаметре с обоих концов), прикладывал трубку одним концом к телу, к другому концу — свое ухо и слушал сердце и легкие. Далее, как положено, раскрываешь рот, врач осматривает язык, ну, и так далее. Осмотр заканчивался, и, после установления диагноза, выписывался рецепт на лекарства. Лекарства были двух видов: в порошках и микстурах, которые изготавливались индивидуально в аптеке города. Поэтому исполнения заказа приходилось ждать несколько часов, а иногда и на следующий день. Для тех, кто жил далеко от города, это было очень неудобно.

В практике лечения почти каждому от всех болезней прописывалась касторка. Не избежал этой участи и я. Врезалось в памяти: вот нам дали бумажку, мы направились в отдельную комнату. Там был пар, шум и неприятный запах (видимо, это была лаборатория). Подали записку, вошла няня взяла ее и велела подождать. Потом она появляется с огромной алюминиевой кастрюлей с ложкой (должно хватить на всех!), указывает — «открывай рот» и засовывает мне целую ложку этой гадости! Ох, и тяжелое было испытание…Я и сейчас, спустя столько лет, с отвращением это вспоминаю и не могу облизывать ложки!

Среди взрослых я часто слышал такой разговор: «Что-то плохо себя чувствую», другая советует: «А ты сходи к гермагену!». Кто-то третий: «Была у гермагена, и вот поправилась». Сначала думал, что гермаген — это вид специальности врача, типа терапевта, хирурга и т.п. А потом узнал, что гермаген — это врач Гермаген Васильевич Зинин. Это был замечательный врач, лечил от всех болезней. Он был строгим, но справедливым. Пользовался большим уважением и авторитетом. Поэтому Гермаген был у всех на слуху, как доктор Айболит. В 1937 году он был репрессирован, а в 1938 г. расстрелян в Бутове под Москвой.

В больнице был и стоматологический кабинет, в который нас, школьников 1-го класса в 1936 году, посылали на обслуживание. Врач была женщина по фамилии Штерн, надо сказать, в городе ее знали как хорошего специалиста.

У меня маленький кариес, поэтому требовалось лечение зуба. Электричества в больнице не было, и бур приводили в движение «вручную» с помощью ножной педали, наподобие ножной швейной машинки. Но все было сделано отлично, и зуб запломбировали.

Практиковался в ту пору и вызов врача на дом, предполагаю, только для жителей города, ведь тогда практически не было транспорта. Был случай: я заболел, вызвали врача на дом. Врач пришел, я лежу на кровати в спальне. А на кровати у меня был огромный плюшевый медведь. И когда врач вошел, он развел руками и, что называется, «с большим выражением» сказал: «Какой у него мишка!». Был он небольшого роста, с бородкой, казался мне стареньким. Очень разговорчивый, много шутил. Потом — осмотр, выписка лекарств, рекомендации по соблюдению режима и т.д. И тут мама сообщает, что я не всегда слушаюсь… А в ответ: «Надо еще «березовой кашки» — постегать прутиком, значит. Но я был в результате «устрашения» вполне весел! После ухода врача мне стало даже лучше. Вот такой был доктор, а звали его Константин Александрович Боголюбов. Он трагически погиб в декабре 1941 года. Как рассказывали, он перерезал себе вены, отказавшись служить немцам, когда они оккупировали Истру и вступили на территорию больницы. Похоронен К.А. Боголюбов на истринском кладбище. Его именем названа одна из улиц нашего города. Это был настоящий патриот Родины.

 

Анатолий Мартынов.

 

Comments are closed.