browser icon
You are using an insecure version of your web browser. Please update your browser!
Using an outdated browser makes your computer unsafe. For a safer, faster, more enjoyable user experience, please update your browser today or try a newer browser.

Все проекты патриарха Никона поражают своей гениальностью и масштабом

Posted by on 01.09.2015

img_7_12_0_0Владимир Путин вернул России великого Патриарха Никона как  икону Первого Иерусалима и как центр подготовки кадров для мирового Православия, «экспорта Православия», который является фундаментальным ресурсом России.

Обращение Владимира Путина к фигуре Патриарха Никона не случайно, ибо фигура Никона символизирует проект модернизации России на основе православной традиции и собственный геополитический проект лидерства Москвы в восточнохристианской цивилизации.

При Никоне Россия стояла перед лицом ложных альтернатив — западнической модернизации, которая означала бы растворение в глобалистических проектах, и национальной изоляции, превращении русских  в  «индейцев», гордящихся своей самостью, но проигрывающих технологическую гонку. В этой ситуации   Россия неизбежно пала бы под натиском развивающихся технололгически и политически конкурентов, а Русская Церковь проиграла в миссионерском соревновании с инославными христианами. Аналогии с современностью очевидны. Россия вновь у такой же развязки.

Патриарх Никон продолжает оставаться одной из самых нераскрытых фигур русской церковной истории. До сих пор часто встречается мнение, что Никон, якобы, был главным виновником трагического церковного раскола в Русской Церкви. Но это, на самом деле, еще не самое главное обвинение. А главное в том, что Никон, якобы пытался восхитить государственную власть и установить теократию. Из этого делается вывод, что «Церковь в России всегда управлялась князьями», а идея сильной Церкви, Церкви как субъекта истории и политики, является, якобы, католической. Церковь на Руси не управлялась князьями. Россия была ближе к идеалу Симфонии, чем Византия. Московские митрополиты и Патриархи мирили князей, заставляли их строить единое Русское государство. Попытка нарушить Симфонию со стороны Дмитрий Донского, пытавшегося поставить на московский престол «карманного» владыку «Митяя» провалилась, Дмитрий проиграл Церкви и стал святым. Иван Грозный, пока был в симфонии со  св. Макарием, был Победоносцем, потом его «зашатало». Святители Филипп и Ермоген — символы сопротивления беззаконию во власти. Патриарх Филарет (Романов) был блестящим соправителем страны. Пока Алексей Михайлович был с Никоном, Россия побеждала. Пока «Тишайший» был в освободительных походах, Никон, если бы поставил такую цель, захватил бы власть. Но такой цели у него не было, ее наличие – навет, клевета. Поэтому, сильная Церковь, подлинная Симфония — как раз в русской традиции. И третье обвинение еще более абсурдно, это постановка Никона и Петра в один ряд, Никон — идеолог Московского Патриаршества,  Петр — его враг. Другое дело, что если бы рядом с Петром во главе Церкви стояла такая фигура, как Никон, необходимая для государства, модернизация происходила бы на основе традиции. Никон, в действительности, был носителем именно третьего пути — модернизации на основе традиции. Первый путь — традиции без модернизации, грозил и грозит  превращением России в самобытную резервацию, которая легко будет сметена геополитическими конкурентами. Модернизация без традиции — это растворение в глобалистском проекте, десакрализация и десуверенизация.  Великий русский церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) писал, что если бы Патриарх Никон не был бы низложен, церковного раскола бы не произошло. Великий русский отец Церкви Митрополит Антоний (Храповицкий) утверждал, что Никон был первый единоверец, предлагавший Неронову примирение, в том числе и обрядовое. Сам митрополит Антоний — идеолог восстановления Московского Патриаршества, считавшей это делом своей жизни, почитатель Никона как святого, являлся главным инициатором и идеологом единоверия (создания старообрядческого крыла в рамках Русской Православной Церкви), рукоположивший единоверческих епископов, утвердивший единоверие в Уфимском крае, вернувший из раскола тысячи самых упертых староверов. Антоний прямо предлагал отдать единоверцам один из крупнейших, чуть ли не кремлевских, московских соборов, дать церковной старине зеленый свет как силе, которая изгонит петровско-секулярное наследие из Церкви.  В 17 же веке провокатор раскола — польско-католическая дипломатия, испугавшаяся потери Малороссии (Никон был идеолог и инициатор воссоединения Великой и Малой Руси) и ее агент «митрополит» Паисий Лигарид использовал против Никона протестантскую цезаропапистскую идеологию. Читая его доносы  и письма его единомышленника боярина Стрешнева царю Алексею Михайловичу о том, как опасна сильная Церковь, что Никон, якобы, «копает» под Царя, невольно проводишь аналогии с широко известными в узких кругах антицерковными порталами, авторы которых пишут такие же политические доносы о том, что «Социальная концепция РПЦ — это подкоп под государство», «Московская Патриархия и митрополит Кирилл готовят теократический переворот» и в противовес «слишком сильной» Церкви надо «создать и поддержать внутрицерковную оппозицию» и «альтернативное Православие». Точно также тогда враги Церкви и России, агенты Речи Посполитой нашли и создали оппозицию Никону и поддержали «альтернативное православие», создав трагическую проблему, которая не решена до сих пор. Символично, что печальный Собор низложил и Никона и, старообрядцев. Поэтому те, кто пропагандирует  вмешательство светской власти в церковные дела, пишет политические доносы о мнимой опасности сильной Церкви, играет в «альтернативное Православие», действует против России, может нанести  такие рваные раны, которые еще 300 лет не излечатся. Неубедительны и попытки лишить Церковь статуса субъекта истории и общественного действия под благовидным обоснованием того, что ее  дело только спасать людей. Как раз для того, чтобы спасать людей, необходимо давать ясные объяснения, ясные цели, ясные перспективы, быть в авангарде, формировать общественное мнение, а не в арьегарде, вечно опаздывающими и догоняющими. Если Церковь не будет самостоятельным субъектом, и эта субъектность признанной (на юридическом языке это называется корпорацией публичного права), то она будет на обочине жизни народа, ее спасительная миссия будет ограничена узким кругом людей. Реальность такова, в нашем обществе Благая Весть может быть донесена только с использованием современных информационных технологий, церковное воспитание, образования, миссия, апологетика, это не только духовная жизнь и порыв, это и система, имеющая свою  материальную, организационную и  информационную составляющую. Церковь должна быть самостоятельной в своей внутренней жизни потому что сама она решит проблемы эффективнее. Ведь неосторожное обращение со святыней может породить очень серьезные последствия. Например, в правой прессе в массовом порядке идут публикации о том, что «единоверия», даже единоверческого епископата недостаточно, что всю Русскую Церковь надо перевести на дониконовский обряд. Появление такой позиции закономерно, под ней подразумевается православная контрреформация как альтернатива обновленчеству, эта мера рассматривается как триумф и реванш русской традиции, утверждение лидерства России в православном мире. Однако, западнорусская традиция, которую Никон пытался склеить с великорусской (и это было необходимо для соединения Западнорусской Киевской Церкви с Московским Патриархатом и воссоединения Великой, Малой и Белой России)-это такая же русская традиция.  Кроме того,  это может породить теперь уже «новоообрядческий раскол». А ведь 300 лет церковной жизни, даже нелюбимое мной партесное пение — тоже часть церковного предания, в эти века в Церкви просияли великие подвижники – преп. Серафим Саровский, Иоанн Кронштадский, Феофан Затворник и многие, многие другие. Впрочем, партес и тому подобное не имеют к Никону никакого отношения – это уже послепетровская история. Православная контрреформация — это вовсе не старообрядческая реставрация, это чаемый великими русскими богословами «неокаппадокийский синтез» — воцерковление и постановка на службу Церкви и ее миссии достижений человеческой мысли, культуры. Конечно, субкультура староверов должна найти свое достойное место в Московском Патриархате.

При Петре и после Петра имя Никона было запрещено. Сам дух, идея Патриаршества Русской Церкви должны были быть забыты. И если бы не труды «никонинанина» и, одновременно, «единовера» Антнония (Храповицкого), так могло и произойти. И надо быть неблагодарными потомками, чтобы об этом не задуматься. История с обрядовой реформой 17 века должна быть избавлена от  недобросовестных интерпретаций. Никон стоял перед проблемой интеграции западной половины Руси в общерусскую церковную жизнь. В Малороссии и Белоруссии никогда не служили так, как считают идеалом старообрядцы. Но самоубийственно думать о том, что Западную Русь с первой русской столицей-Киевом  из-за этого не надо было воссоединять. Также самоубийственно было откладывать воссоединение из-за обрядовых разногласий. Только в Западной Руси были православные богословские школы, и образованные кадры духовенства, без которого реализация никакой исторической миссии невозможна, были только там. Это московские князья 15 века виноваты в том, что не перекупили, не выкрали, не заманили в Россию интеллектуалов погибающей Византии, не создали вовремя свои богословские школы.

Обрядовые в вопросы в нападках на Патриарха Никона являются не более чем поводом для развенчания идеи сильной Церкви.

В мае 2005 года исполнилось 400 лет со дня рождения Патриарха Великия, Малыя и Белыя России Никона. Этот юбилей не был отмечен должным образом, что по — меньшей мере несправедливо. Выдающийся русский богослов митрополит Антоний Храповицкий считал Патриарха Никона самым выдающимся человеком в русской истории. Действительно, Никон является идеологом воссоздания православной цивилизации, как субъекта мировой истории и политики, лидером которой является Россия. Эта идея встретила сопротивление как западников, так и сторонников провинциальной версии русского национализма, а значит пропагандирующих отказ от имперской миссии России и обрекающих ее на роль этнографической резервации, а резервации, как известно, проигрывают культурное и технологическое соперничества и оказываются, в конечном итоге, оккупированными.

Все проекты патриарха Никона поражают своей гениальностью и масштабом. Это и создание подмосковной Палестины — комплекс Новоиерусалимского монастыря. Никон понимал, что не каждый русский человек сможет попасть на места искупительных страданий и воскресения Спасителя и, поэтому, создал Новоиерусалимский монастырь, как место, где бы русский человек мог увидеть, как происходили Евангельские события. Но Никон задумал для Новоиерусалимского монастыря еще одну важнейшую роль. В Воскресенском Соборе до сих пор сохранились Престолы для всех глав Поместных Православных Церквей, чтобы они могли сослужить одновременно. Таким образом, Никон, создавал в Москве Центр мирового Православия. В братию Новоиерусалимского монастыря брались представители всех православных наций — там готовились кадры для возглавления всех Поместных Церквей и миссионеры для непросвещенных народов.  По замыслу Никона значение и влияние Нового Иерусалима было бы куда большим, чем Ватикана. И действовать было можно только так. При всем героизме защитников Православия в Западной Руси полонизация и окатоличивание делали свое дело. Незадолго до воссоединения с Россией в унию перешли крупнейшие православные апологеты-архиепископ Мелетий (Смотрицкий), автор знаменитого «Фриноса, плача Восточной Церкви», епископ Кирилл Транквиллон – Ставровецкий и наместник Киево-Печерской Лавры Кассиан Сакович. Даже православные апологеты во главе с митр. Петом Могилой перешли на латынь и польский. Только решительное православное контранступление могло спасти ситуацию.

И сейчас, Новоиерусалимский монастырь сохранился и может выполнять возложенную на него миссию. То, что этот великий центр русского и вселенского Православия является ныне провинциальным монастырем, неправильно и недостойно.

Никон создал еще несколько великих монашеских центров — Иверский Валдайский монастырь и Крестный монастырь на Кий — острове. Монашеское вдохновение он видел в Афоне и как символ связи России с монашеским государством он распространил на Руси почитание великой афонской святыни-Иверской Божией Матери (знаменитая Иверская часовня на Красной площади-детище Никона). И эта традиция стала родной в России. Помимо гигантского монастырского строительства, Никон строит Патриаршие Палаты в Кремле — символ Симфонии, демонстрации идеи Москвы — Третьего Рима именно как православной, канонической по сути.   Поэтому неправы те, кто обвиняет Никона в противопоставлении идей России как Третьего Рима и Нового Иерусалима. Одно из другого вытекает и сочетается в православном русском проекте. И сейчас, Патриаршие Палаты в Кремле, как и все храмы и Соборы Московского Кремля, несомненно, должны быть возвращены Церкви. При этом главная резиденция Президента России также была, есть и будет в Кремле. Это важнейший смысловой шаг в возрождении Симфонии Церкви и Государства в России. Поэтому, как промедление с возвращением Церкви храмов Кремля, так и провокационные разговоры о переносе столицы из Москвы являются  ударом по смыслу Российской государственности, суверенитета страны.

Другой важнейший проект патриарха Никона – воссоединение Малороссии и Белороссии с Россией. Это целиком его заслуга. Патриарх Никон, буквально, заставляет Московский Земский Собор 1653 года принять петицию Богдана Хмельницкого и начать войну с Польшей. Ведь тогда политическая ситуация в России во многом напоминала нынешнюю. Противники ее исторической миссии и имперского пути самых разных политических ориентаций тогда добились того, что Запорожские казаки десятилетиями просили принять их в Московское подданство, но получали отказ тех боярских кругов, которые считали воссоединение русских земель ненужным и обременительным. Именно эти круги заключили, фактически, альянс с польской католической дипломатией и добились дискредитации и низложения Патриарха Никона. Идеологами этого низложения были тайный католик Паисий Лигарид, который олицетворял волю польских кругов, боящихся ликвидации унии и потери Малороссии, и московский боярин Стрешнев, либерал и сторонник «государственного контроля над церковью». Именно такие люди, как Стрешнев, добивались создания «монастырского приказа», говоря современным языком «госоргана по делам религий». Именно они столкнули Патриарха с царем, убеждая последнего в том, что Никон, якобы, опасен для государства, что он стремиться установить «теократию» и тому подобное, ибо если бы Никон хотел подмять государственную власть, то он бы это сделал, т.к. он фактически управлял Российским государством во время долгого отсутствия царя Алексея Михайловича, который возглавлял военные походы против Польши. Не собирался Никон захватывать государственную власть, а был он сторонником сильной Церкви, соработающей с государством в деле возрождения народа и внешней экспансии. Именно благодаря Никону в России появилось высшее образование, современная армия, сильная, в т.ч. церковная, экономика, расцвет культуры. Никон выписывает из Белоруссии лучших мастеров, благодаря которым появляется великолепное московское барокко и знаменитая московская школа изразцов. Из Малороссии Никон приглашает в Москву именно представителей «эллинословенской», а не «латино-польской» школы, во главе с иноком Епифанием Славинецким для создания «Русской Библии» на основе Септуагинты — греческого перевода (знаменитая «Русская Библия св. Геннадия Новгородского переводилась с «Вульгаты»). Почитание в России Иверской Иконы Божией Матери, восстановление связи с Афоном – также заслуга Никона.

Как известно, еще при царе Федоре Алексеевиче было восстановлено патриаршие достоинство Никона, а Поместный Собор 1917-18г.г., восстановивший Московский Патриархат, выехал всем составом в Новоиерусалимский монастырь, где у гробницы Патриарха Никона была отслужена панихида (на этой могиле, по свидетельству монахов Новоиерусалимского монастыря, происходят чудеса). Поэтому мы считаем необходимым в ближайшее время опубликовать великолепную статью митрополита Антония (Храповицкого) «Патриарх Никон России». Для «ищущих повода» специально поясню, что термин «реформатор» используется митрополитом Антонием совершенно не в «перестроечно-гайдаровском» контексте, который он не мог предугадать. Речь идет о восстановлении канонического строя управления Церкви.

Митрополит Антоний (Храповицкий)

Патриарх Никон и Россия

Эта статья была записана со слов владыки Антония в последний год его земной жизни к празднику Рождества Христова 1935/36 года.

Паче, блудницы, Блаже, беззаконновахом, слез тучи никакоже Тебе принесохом: но молчанием молящеся, припадаем Ти, любовию облобызающе пречистеи Твои нозе, яко да оставление нам, яко Владыка, подаси грехов, зовущим: Спасе, от скверных дел избави нас, смиренных рабов Твоих.

В дни Рождества Христова православные христиане, прославляя Виновника этого великого события, стараются доставлять друг другу духовные радости, напоминающие людям о Божественных благодеяниях, которые ниспосланы им из Вифлеемской пещеры. В этот день церковные пастыри не только совершали службы в храмах, но и с крестом в руках и со славословием Христу Спасителю на устах объезжали дома прихожан за несколько дней до праздника, заранее вводя всех в радость Рождества Христова.

Желал бы и я оторваться от своей убогой жизни и хотя бы мысленно посетить мою возлюбленную паству, моих многочисленных друзей и вместе с ними прославлять грядущего в мир Спасителя. Жаждет также мое сердце обнять наше священное Отечество вместе со всеми скорбно в нем страдающими моими дорогими соотечественниками и поклониться нашим великим, ныне поверженным святыням. Особенно рвется мое сердце к гениальным созданиям величайшего человека русской истории патриарха Никона — Воскресенскому монастырю (Новому Иерусалиму), как бы сходящему с неба, Крестному монастырю на Белом море и валдайскому Иверскому монастырю в Новгородской губернии.

Иверский монастырь белеет среди озера с синими куполами и величественным иконостасом, который едва ли не превосходит все иконостасы на Руси.

Великолепная прозелень иконостасного тела и фонов придает особенную духовность многоярусному сочетанию священных изображений: не только сами святые кажутся поднимающимися к небу, но будто поднимают за собой и богомольца. В этом иконостасе замечателен образ Спасителя: лик его кроткий, благостный, выражающий чувства умиления и мягкости, которые так свойственны русской душе. К кроткому Спасителю припадают и лобызают Его пречистые ноги с одной стороны, справа, в сиянии, святитель Московский Филипп, а с другой стороны, слева, патриарх Никон, над головой которого написаны приведенные мною слова кондака Великой среды. По моему глубокому убеждению, этот вдохновенный образ следовало бы нам воспроизводить с некоторой переделкой — в том смысле, что изображение патриарха Никона окружить таким же сиянием, каким окружен святитель Филипп, а надписанные им слова отнести ко всем нам — сынам России, ибо в личностях святителя Филиппа и патриарха Никона и заключается разгадка всех постигших нас несчастий.

Великая культура, великая страна, которая споткнется в своем призвании, утратит в лице ее руководящих кругов ясное понимание своего назначения, должна потерпеть крушение.

Внутреннее содержание русской жизни было создано киевскими, московскими и всея Руси митрополитами, которые брали пример с великих греческих иерархов, были ревностнейшими пастырями, никогда не споря из-за первенства власти, но всегда проповедуя правду без страха. Последним и самым великим из этих богатырей духа и был патриарх Никон. После него у нас на столичных кафедрах бывали преимущественно иерархи-вельможи, искушенные в политике и тонкостях придворной жизни. Они должны были действовать больше хитростью, нежели правдой Божией, которая все больше и больше тускнела на русской земле, пока наконец вся не покрылась непроходимой тьмой.

По убеждению патриарха Никона, призвание России заключается в том, чтобы стать мировым центром христианской культуры, просвещения и высшего благочестия. Поэтому он поставил задачей своей жизни ослабление русского церковного провинциализма. Это была светлая эпоха русской истории. В Москве существовал замечательный кружок пламеневших высокими идеями реформаторов. В умах этих людей зрели самые широкие планы церковных и общественных, даже можно сказать, мировых перестроек и преобразований. Это были самые светлые мечтатели, думавшие сделать всех инородцев в России христианами, освободить греков и славян от турок, устроить Церковь на строго канонических началах. На почве таких идеальных предприятий разгорелась в высокий пламень дружба двух девственных по чистоте душ — царя Алексея Михайловича и патриарха Никона. Царь и патриарх были два глубоко и нежно любивших друг друга человека. Дружба царя и патриарха исправила священные книги, восстановила благообразие общественной молитвы, присоединила к России Малороссию, привлекла к нам восточных патриархов и восточных ученых, побеждала поляков и шведов. А если бы Никон оставался патриархом до конца своей жизни, то были бы снова возвращены под власть русских государей исконные русские области — Северо-Западный и Юго-Западный край, славяне были бы освобождены много раньше, не было бы причин ни для последней войны, ни для крушения России, а вслед за сим сохранялось бы благоденствие и во всем мире, во главе которого стояла бы Россия.

Вообще Россия была бы действительно возведена на степень величия третьего Рима, и возрастание нашего Отечества как в духовном, так и в политическом отношении было бы необозримо.

Однако до понимания таких великих отечественных задач не могли подняться современники, и всем этим светлым и прямо сказочным перспективам не суждено было сбыться.

Лживые и низкие бояре, которых постоянно смирял патриарх, придворная раболепная знать, люди дутые, своекорыстные и с холопской душой, успели оговорить патриарха, озлобить царя, их нежную дружбу превратить в многолетнюю ссору, сослать великого патриарха в ссылку «на вечное покаяние» в Ферапонтов Белозерский монастырь и затемнить истинное призвание России, которую с тех пор постигает одно несчастье за другим.

Царь Алексей Михайлович умирает, не достигнув пятидесяти лет, тревожась духом на смертном одре, что лишен благословения заточенного патриарха, раскаиваясь в его низвержении и испрашивая у него себе прощения.

Царь Петр вводит у нас чужебесие, на святительские престолы восходят характеры преимущественно эластичные, могущие ужиться при всякой власти и интригах, умеющие хитрить и лицемерить.

После Петра ряд наших царей проникается немецким духом. Император Павел I стремится сделаться народным царем, но падает жертвой предательства. Император Александр I попадает в тенета Священного Союза и хотя оставляет после себя красивое сказание о добровольно поднятом им подвиге, но не оставляет России того прямого пути, по которому ей надлежит идти. Император Александр II умирает от руки убийцы. Император Александр III загадочно умирает в полном расцвете своих сил. и наконец, благочестивейший государь Николай II принимает мученическую кончину со всем своим царским семейством от руки злодеев.

Думаю, что читатель не может заподозрить меня в недостатке преданности русским монархам. Я желал бы, чтобы власть благочестивых русских царей была превыше всех мирских властей на земле и чтобы благоденствие и слава их была беспредельной. Но, взирая на крестный путь, которым идет наше Отечество после патриарха Никона, невольно приходишь к убеждению, что России невозможно уклониться от пути, который ей предуказан великим Никоном — патриархом, заточенным за слово Божие и за святую Церковь, а вернее — самим промыслом Божиим.

Литература о патриархе Никоне у нас была довольно обширная. Мне не раз приходилось ссылаться на нее и указывать, что большая часть ее была недоброжелательна к великому Никону, но вот в самое последнее время появилось замечательное трехтомное исследование профессора М. В. Зызыкина «Патриарх Никон, его государственные и канонические идеи» (Варшава, 1935). По оригинальности, убедительности и свежести материалов это лучшее произведение о патриархе Никоне, после которого, надеюсь, уже никто не посмеет порицать патриарха Никона.

Гений этого великого человека заключался в том, что он глубоко проникал в народную душу, в сокровеннейшие ее тайники, он сливался с народом. Считая же главной задачей своей жизни ослабление русского церковного провинциализма, он тем самым сливался и со всем христианским миром.

Патриарх Никон был полный демократ, собственно говоря, простой русский мужик, обогатившийся богатыми дарами, он был аскет, народный вождь, правитель и отшельник, художник и хозяин, друг двора, патриот своего народа, вселенский святитель, поборник просвещения и строгий хранитель церковной дисциплины, нежная душа и грозный обличитель неправды.

Я убежден в том, что русская земля, давшая такого гения, имеет великое и светлое будущее. После всех пережитых испытаний она вернется к своему прямому призванию, которое будет стоять в центре церковной и политической жизни.

Задержкой к наступлению этого светлого времени является только наше нераскаяние, и мы должны с усердием припасть к родившемуся Спасителю, «любовию облобызающе» пречистеи Его нози и зовуще: «Спасе, от скверных дел избави нас, смиренных рабов Твоих».

P.S. 

 21 января в 13 часов на Московском Подворье Троице — Сергиевой Лавры (это на Самотеке, за Цветным бульваром — белый храм виден, если пойти налево от ст. м. «Цветной Бульвар») известный историк Владимир Махнач прочитает лекцию «Правда о Патриархе Никоне – великом сыне Русской Церкви».

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Мы становимся свидетелями и участниками великого и святого дела воссоединения Патриаршей и Зарубежной частей единой Русской Православной Церкви. Это воссоединение необходимо как хлеб, как воздух. Мы нуждаемся в том, чтобы Русская Зарубежная Церковь вернулась на Родину. Но не путем пресловутых «параллельных юрисдикций», породивших только новые расколы типа «суздальского», которые вредят и самой Зарубежной Церкви, но вернулась как долгожданная сестра с великим сокровищем святости и богословия. Святость в Зарубежной Церкви — это великий подвижник святитель Иоанн (Максимович), архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский, это св. Иона Ханькоусский, молитвенник не только за русских христиан, но и за православных китайцев, за трудное, но необходимое Христово дело в этом великом восточном народе. Богословие — это великий столп Русской Церкви ХХ века, один из реставраторов русского Патриаршества, воспитавший более 50 архиереев, борец за свободу и достоинство Церкви, за возрождение богословия, канонической иконописи, всей церковной культуры, великий церковный политик и стратег митрополит Антоний (Храповицкий). Его идеи о наступательной православной миссии, о неприкосновенности, свободе и достоинстве Церкви никогда не умирали в русском церковном сознании. Социальная концепция РПЦ, принятая на Архиерейском Соборе 2000 года — это, по сути, современное прочтение тех идей, которые отстаивал митрополит Антоний— о безусловном примате церковности и церковных интересов, о недопустимости вмешательства каких бы то ни было светских сил и даже самой что ни на есть православной власти в церковные дела, об активной, наступательной, миссионерской позиции Церкви в современном мире. Авва Антоний, как и его любимый ученик святитель Иларион (Троицкий), считал, что «нам не отсидеться за стенами духовных академий», что необходимо самим идти к людям, «не наших» делать «нашими», вернуть отпадших, остановить падающих — это долг православного христианина. И митрополит Антоний проповедовал Православие мусульманам, будучи казанским и уфимским архиереем, проводил в Казани миссионерские съезды, обращался к башкирам, стремясь отвратить их от магометанского заблуждения. На Волыни митрополит Антоний дал мощный отпор воинствующему католицизму и малороссийскому сепаратизму. Благодаря его усилиям отважные православные священники были посланы в Галицию и Подкарпатскую Русь, где нанесли сильнейшие удары по униатству. Некоторые из них, такие, как о.Максим Сандович, мученически погибли и ныне прославлены в лике святых. Проповедь митрополита Антония всегда была действенной— он создает при Почаевской лавре Крестьянский банк, который дает малороссийским крестьянам беспроцентные кредиты и освобождает их от зависимости от иноверного капитала. Он таким образом решает и вопрос об экономической независимости Церкви. Деятельность митрополита Антония — это обличение тем, кто считает, что православные христиане должны быть вне политики. Сам он был членом Государственного Совета России. Правя на Волыни, он добивается того, что без его благословения ни один депутат от этой территории не мог баллотироваться в Государственную Думу. От Волыни при нем избирались только представители православных, консервативных сил. Революционное и украинское сепаратистское движение на Волыни, несмотря на его мощнейшую подпитку Австро-Венгрией, при митрополите Антонии не обладало никаким влиянием. Это был остров стабильности и процветания на раздираемой смутой Руси. Если бы этот опыт был тогда востребован, история России могла бы сложиться иначе. После катастрофы 1917 года митрополит Антоний становится духовным вождем русской эмиграции. Еще одна его заслуга — возрождение русской богословской мысли, ее освобождение от «латино-немецкого плена», ренессанс русской церковной культуры. Именно ему мы обязаны распространением «русского стиля» в церковной архитектуре, реанимации канонической иконописи после трехсотлетнего забвения и господства европейской живописи, возвращением древнерусских распевов после диктатуры итальянского «партеса». К сожалению, на имя митрополита Антония (Храповицкого) до сих пор, по инерции, вследствие трагического противостояния Патриаршей и Зарубежной Церкви, существует некое табу. Труды этого великого иерарха должны вернуться в Россию, должны стать настольной книгой православного христианина.

Сочинения митрополита Антония Храповицкого станут обличением тех, кто спекулирует его именем, кто пытается помешать святому делу воссоединения двух частей Русской Православной Церкви. Речь идет о мизерной группке раскольников, именующей себя «Российской автономной церковью», которые благодаря поддержке политтехнолога Павловского и традиционно антицерковной газеты «Московские новости» получили информационный ресурс в виде интернет-сайта «Кредо.Ру». Эти средства массовой информации, надо полагать, сделают все от них зависящее, чтобы помешать воссоединению: будет все — и искусственный скепсис, и дезинформация, и распускание слухов, нагнетание противоречий, попытка скомпрометировать лидеров «партии единства» в обеих частях Русской Церкви. Эти раскольники всерьез полагают, что, кроме нескольких десятков их последователей, в России, да и в мире не осталось православных христиан. Но они мнят себя «ревнителями Православия», «исповедниками» и прикрываются святыми именами новомучеников Российских и таких иерархов, как митрополит Антоний. Но они имеют такое же отношение к новомученикам, как киево-печерские преподобные к украинскому раскольнику Филарету Денисенко. Суздальские раскольники не брезгуют политическими доносами через СМИ на Русскую Православную Церковь, как и обновленцы в 20-х годах прошлого века. Социальная концепция РПЦ объявлена ими чуть ли «заговором РПЦ против государства» на основании того, что в ней есть пункт о возможном неповиновении Церкви государству, если его действия направлены против верующих. Кстати, именно этот пункт Социальной концепции позволил Зарубежной Церкви сделать вывод о том, что Русская Православная Церковь преодолевает «сергианство», сервилизм, идеологию лжесмирения. Тем, кто пытается мешать воссоединению, надо давать отпор, не поддаваться на демагогию раскольников. Нет причин для продолжения разрыва Патриаршей и Зарубежной частей Русской Церкви. Новомученики прославлены, «сергианство» перечеркнуто социальной концепцией и самой церковной жизнью в России. Что касается экуменизма, то платформой единства русской Церкви должно стать положение, что любое общение с инославием имеет одну цель — возвращение заблуждающихся и отпадших в лоно единственно истинной Православной Церкви. И воссоединение даст мощнейший импульс к проповеди Православия на Западе, где ее ждут. После кощунственного «рукоположения» в епископальной церкви США гомосексуалиста в «епископа Содомского» взоры всех здравомыслящих христиан Запада не могут не быть обращены к Православию.

Молитвами святых новомучеников и исповедников Российских Православная Русская Церковь будет едина.

 

Comments are closed.