browser icon
You are using an insecure version of your web browser. Please update your browser!
Using an outdated browser makes your computer unsafe. For a safer, faster, more enjoyable user experience, please update your browser today or try a newer browser.

СУД НАД ПАТРИАРХОМ НИКОНОМ

Posted by on 11.02.2014

(по книге М.В. Зызыкина «Патриарх Никон», т.1-3, 1931-32)

 http://www.domarchive.ru/new_ierusalim/6383

A.Земцов. Суд на Патриархом Никоном

 

A. Земцов. «Суд на Патриархом Никоном». Гравер Шюблер. В журнале: Нива. 1892, №5. C.109.

 

Патриарх Никон фактически управлял русской Церковью с 1652 по 1658 год, то есть шесть лет. Согласился стать Патриархом при условии, что царь и бояре не будут вмешиваться в дела церковного управления, в чем царь Алекскй Михайлович дал тогда же клятву в Успенском соборе. Действуя по согласию с Восточными Патриархами и с царем, стал предпринимать меры по приведению богослужебных книг, церковных чинов и обрядов в соответствие с греческими. Все меры предпринимал только после утверждения их на Поместных Соборах 1654, 1655 и 1656 годов.

Эти меры, или, как почему-то принято их называть, «церковные реформы», вызвали сопротивление в среде московских протопопов, которые считали, что греки после Флорентийской Унии недостаточно православны, а поэтому никак не могут служить образцом для Московской Патриархии. При поддержке царя патриарх Никон в первые годы смог воспрепятствовать натиску секуляризационных стремлений боярства, практически свел на нет действие тех статей Уложения 1649 г., которые были направлены на ущемление имущественных прав Церкви. Не допускал вмешательства в дела церковного управления и суда дьяков Монастырского приказа.

 

«Патриарх спасал Церковь от грозящего ей поглощения в государстве» (т.1, с.9), что вызвало яростное сопротивление боярства. Его деятельное участие в государственных делах вызвало обвинение во властолюбии и желании захватить власть, хотя история свидетельствует, что подобное участие было традиционным и в некоторых случаях даже более значительным (митрополиты Петр и Иона, патриархи Иов и Филарет).

Патриарх Никон не нашел опоры в Архиереях, которые вопреки слову и смыслу даваемой ими присяги при посвящении, почти все приняли сторону бояр и способствовали осуждению своего Пастыря. Вот выдержки из присяги: «… обещаюсь и в том, что, хотя бы князья или бояре, или множество народа искали принудить меня, я буду в послушании отцу и всего Священного Собора и Патриархов, которые могут быть после… если же нарушу в каком-либо пункте что-либо из вышеизложенного, то да буду низвергнут с своей должности тотчас».

 

М.В. Зызыкин пишет (т. П, с. 201): «Как в учении о границах государственной власти патриарху Никону пришлось столкнуться с цезаро-папистской теорией, проводимой боярами,… так в отношении понимания положения Патриарха среди архиереев патриарху Никону пришлось столкнуться с другой теорией, которую мы можем назвать архиерейской, ибо представителями ее были русские архиереи, тяготившиеся властью над ними Патриарха». Крайним выражением этой теории были взгляды, изложенные Вятским епископом Александром: «первый  епископ (то есть Патриарх) не — начальник епископам, не — крайний Святитель, но епископ первого седалища, царствующего града». Он же просит царя: «да возмется нечестивый сей (Никон) от среды нашей», то есть, так же, как первые раскольники-протопопы, поносит своего Пастыря, за что по канонам должен быть извержен.

Именно за поношение Патриарха Никона, которое доходило до невероятного кощунства, по решению Собора 1654 г. были лишены сана и высланы в монастыри на покаяние протопопы: Иоанн Неронов, Даниил из Костромы, Логгин их Мурома, Лазарь из Романова. Протопоп Аввакум за совершение службы в конюшне, куда он увел часть паствы из Казанского собора, был сослан с семьей в Тобольск без расстрижения. Это и были те меры, которые в исторической литературе известны под названием «жестокая расправа Патриарха Никона с противниками его нововведений». Во всяком случае, эти меры, предпринятые по решению Собора, на первое время пресекли влияние раскольников. Однако протопопы, особенно Неронов и Аввакум, имели весьма влиятельных защитников и сочувствующих во Дворце вплоть до царицы Марии Ильиничны Милославской. Поэтому их челобитные с клеветами на Патриарха и хулением новых книг и обрядов доходили и до царя, и беспрепятственно распространялись в Москве боярынями Морозовой и Урусовой, покровителем Аввакума кн. Ю.А.Долгоруковым и др.

 

К 1657г. боярам удалось настроить царя против Патриарха, и между ними началось охлаждение. К весне !658 г. оно фактически достигло почти полного расхождения и, наконец, вылилось в полный разрыв, когда Патриарх Никон 10 июля 1658 г. после литургии в Успенском соборе в день праздника Положения Ризы Господней, после снятия облачений объявил народу, что покидает кафедру, «уступая место гневу государеву» и сознавая свое недостоинство, как Пастырь, не смогший привести свою паству к должному благочестию.

 

М.В. Зызыкин пишет: «Изучив в доступной нам мере обстоятельства его ухода, мы оценили его уход какподвиг архипастырства, выявивший величие Никона-исповедника» (т.1, с.19). Однако вовсе не так оценивали его уход русские историки С.М.Соловьев, Каптерев и митрополит Макарий (Булгаков), для которых источниками сведений о Патриархе Никоне явились обвинения и клеветы его противников. Они утверждали, что Патриарх ушел с кафедры из мелкого честолюбия, властолюбия и гордыни. О Каптереве Зызыкин пишет: «Его мнение явилось как бы мнением одного из многочисленных врагов Патриарха Никона, искусственно подготовлявших и освещавших его деятельность для доказательства заранее составленного мнения». В основу своих суждений о Патриархе Никоне историк С.М.Соловьев взял сочинение Лигарида«История суда над Патриархом Никоном», лживые челобитные, раскольнические прокламации, опубликовал без комментариев постановление собора 1676 г., порочащее Патриарха и представляющее составленное по ложным доносам обвинение 72-летнего старца в самых гнусных грехах.

 

М.В.Зызыкин приводит многочисленные случаи практически дословных совпадений тех оценок личности Патриарха и его поступков, которые приведены в ученых трудах наших историков и которые со временем укрепились в общественном сознании, с оценками его врагов: отлученного от Церкви католика-содомита Лигарида, расстриженных протопопов Ивана Неронова и Аввакума, тяготевшего к расколу Вятского епископа Александра. Обвинительный приговор суда над Патриархом, суда неправедного с точки зрения юридической, и неканонического, с точки зрения церковного права, воспринимается до сих пор, как приговор, имеющий силу.

Строго говоря, этот приговор, утвержденный церковным Собором 1666/67 года и должен считаться имеющим силу, потому что он за 330 лет никем и никогда не был отменен или пересмотрен. Добавим, что мало, кто знает, в каких преступлениях был обвинен Патриарх, за что низложен из сана и сослан пожизненно в дальний монастырь. Эта неосведомленность сочетается с тем, что благодаря сочинениям тем же историков, суд над Патриархом продолжается до сих пор, потому что приведенные ими мнения, слухи и клеветы современников Патриарха, по мере тиражирования в исторических журналах и даже в газетах, добавили к официально предъявленным лживым обвинениям новые.

К ним относятся в первую очередь обвинение Патриарха Никона в папизме, потому что он де утверждал, что Священство выше Царства; в стремлении захватить власть в свои руки и стать на место царя, потому что сам себя называл «великим государем»; в том, что он явился причиной раскола, потому что затеял необязательные нововведения и проводил их в жизнь с необычайной жестокостью. Был виновником гонений на них — гонений, жертвами которых явились сожженные в 1681 г. Аввакум со товарищи, заточенная 1672 г. в Боровский монастырь боярыня Морозова и скончавшаяся там, сотни и тысячи рядовых раскольников, погибших в результате правительственных гонений на них после царского Указа 1685 г. Эти обвинения настолько крепко вошли в сознание многих людей, что теперь уже практически невозможно их опровергнуть, хотя они опровергаются доступным каждому сопоставлением дат.

 

После вышеупомянутой ссылки мятежных протопопов в 1654 г. никаких мер по пресечению их проповеди ни Церковью, ни правительством не предпринималось. Более того, сам Патриарх Никон примирился с Иваном Нероновым и разрешил ему служить по старым книгам, чем заложил основу гораздо позднее возникшемуединоверию. Уход Патриарха  с кафедры и последующие гонения на него со стороны царя, бояр и Архиерейских Соборов 1660 и 1663г.г. послужили причиной того, что раскольники вновь подняли голову. Их поощряли в этом бояре, надеявшиеся использовать патриарших ненавистников в борьбе с Патриархом. Для этого кн. Ю.А.Долгорукий добился у царя разрешения на возвращение Аввакума из Сибири в 1663 г., и он, если верить его «Житию», тут же был окружен вниманием не только бояр, но и царя.

 

Вменяемые патриарху Никону жестокие гонения на первых расколоучителей случились в то время, когда он находился в ссылке в Ферапонтовом монастыре, а массовые гонения начались спустя 4 года после его смерти.

 

Отрицательное отношение к Патриарху Никону в наше время усиливается из-за подъема русского национализма, которое видит в защитниках «старой веры» борцов за сохранение русской самобытности, а в Патриархе Никоне ее противника и фактического разрушителя. Дело доходит до того, что в православно настроенных журналах редакторы отказываются печатать что-либо положительное о Патриархе Никоне, чтобы этим не обидеть староверов. Насколько это соответствует отношению самой Церкви к своему неправедно осужденному Святителю можно судить потому, что «клятвы» того же Собора 1666-67г.г. на тех, кто хулит Православную Церковь и не желает служить по новопечатным книгам, были отменены уже три раза:

— на волне либерально-демократических реформ в 1906 г. св. Синодом;

— при советской власти в 1929 г. при митрополитн Сергии (Страгородском)

— и в 1971 г. на Поместном Соборе при Патриархе Пимене.

Постановили считать эти «клятвы»  «яко не бывшие», чтобы тем самым привлечь «старообрядцев» в лоно церковное.

 

Результат получился прямо обратный, и теперь на волне очередной либерально-демократической реформы, старообрядцы чрезвычайно оживились: они открывают новые храмы, издают журналы и  завлекают в свои сети новокрещеных христиан. Немалую поддержку в своих притязаниях на истинность и правоту своей «старой веры» они находят в том очевидном факте, что»клятвы», наложенные на них, отменены, а значит признаны ошибочными, и в то же время, ненавистный им «виновник раскола» Патриарх Никон, по-прежнему не реабилитирован. А потому, как бы и самой Церковью признается виновным.

М.В. Зызыкин совершенно обоснованно говорит о том, что грамоты восточных Патриархов, присланные в 1682 г. в ответ на просьбу царя Федора Алексеевича о прощении Патриарха Никона, вовсе не снимают с него вины, а лишь позволяют восстановить его в сане Патриарха из милосердия, учитывая его смирение и многолетнее покаяние за совершенные против царя и Церкви грехи. Вопрос о пересмотре дела невинного страдальца-Патриарха поднимал на Поместном Соборе 1917 г. митрополит Антоний Храповицкий. При этом он указывал, что Святитель прославлен Богом удостоверенными чудесами, а потому достоин канонизации, как исповедник и Пастырь, положивший жизнь в борьбе за спасение Церкви от грозящего ей поглощения в государстве.

 

Но никаких последствий это инициатива митрополита Антония не имела. Точно так же, как и книга М.В. Зызыкина, в которой он впервые дает оценку деятельности и взглядов Патриарха Никона с православной канонической точки зрения. При этом выясняется, что его убеждение в том, что Священство выше Царства, полностью соответствует церковному учению по этому вопросу, изложенному в трудах святых Иоанна Златоуста, Феодора Студита, Иоанна Дамаскина, Максима Исповедника и Патриарха Николая Мистика. Его взгляды на обязательность канона для императоров (царей), на оцерковление жизни в государстве, на необходимость борьбы в отстаивании интересов церковных от поползновений светской власти, — словом, вся совокупность государственных и канонических идей Патриарха Никона полностью соответствует православным воззрениям. Для подтверждения этого М.В. Зызыкин приводит многочисленные и обширные цитаты из трудов тех же отцов Церкви. Вместе с английским историком В. Пальмером, который в 1870-е годы издал свой 6-томный труд «Патриарх и Царь» (где впервые опубликовал многие документы), М.В. Зызкин считает, что падение Патриарха Никона — ключевой момент в истории русского народа и государства, потому что именно этот «толчок, данный более трех веков назад привел к потере Россией христианского имени» и к той непрерывной катастрофе, духовным выражением которой является всеобщая апостасия, богоотступничество. Тяжкий грех, который совершили царь, бояре, архиереи и отколовшаяся от Церкви часть народа остался неискупленным в течение последующих веков и, как таковой, был причиной постигших династию, народ и Церковь несчастий.

 

Но если даже считать, что этот грех искуплен кровью царя-страстотерпца и тысяч новомучеников, то уж во всяком случае, это искупление до сих пор не осознано и не осмыслено, как Божие возмездие за расправу над Первосвятителем. Тяжесть греха усугубляется тем, что одним из главных организаторов этой расправы явился отлученный от Церкви, скрытый католик и содомит, платный агент Римской Пропаганды Паисий Лигадид. Его участие делает это расправу кощунственной.

 

Таким образом, проблема, связанная с низвержением Патриарха Никона, возбуждает несколько вопросов:

 

1. Кем был Газский митрополит Паисий Лигарид: авторитетный богослов, полномочный представитель Восточных Патриархов, прибывший в Россию с миротворческими целями (таковым он представлял себя сам и таковым хотели видеть его царь, бояре и архиереи); или это был грек  сомнительного православия, корыстолюбец и авантюрист, каковым его рисует нам Каптерев и ряд других историков; или, наконец, как считал Патриарх Никон, — это был скрытый католик, содомит, отлученный от Церкви Иерусалимским Патриархом Нектарием и лишенный сана.

От ответа на этот вопрос зависит и наше отношение к факту самого активного участия Лигарида в жизни русской Православной Церкви и в низвержении Патриарха Никона.

 

2. Насколько правильным был суд над Патриархом Никоном с канонической точки зрения по составу участников? По порядку ведения судебных заседаний и расследования обвинительных пунктов? Так как решения этого суда до сих пор остаются в силе, то до настоящего момента, пока не было и нет Церковного определения по этому поводу, мы должны на оба вопроса дать ответ положительный. Сам осужденный, Патриарх Никон, не признавал этот суд канонически правильным и никогда не считал себя лишенным сана. Именно сана, а не должности, которую он соглашался добровольно оставить еще в 1665 году.

По тщательном расследовании, М.В. Зызыкин приходит к выводу, что суд (именно, суд над Патриархом, но не Собор во всем объеме своих деяний) был неканоничен, неправеден и должен рассматриваться, как политическая расправа с неугодным Патриархом.

 

3. Вне зависимости от порочащего царя, бояр и архиереев участия во всем этом деле агента Римской Пропаганды, и вне зависимости от нарушения канонов и процессуальных норм, может и должен встать вопрос о том, был ли Патриарх Никон действительно виновен в тех преступлениях, которые послужили причиной столь жестокого наказания? На этот вопрос положительно ответили два восточных Патриарха, 11 иностранных и 14 отечественных архиерея во главе с Лигаридом в декабре 1666 г. В той или иной степени его вины признают и большая часть историков XIX века, во главе с С.М.Соловьевым и Каптеревым.

Однако, по мере опубликования документов, «историческое объяснение дела Патриарха Никона его характером (властолюбием и честолюбием)» и привычкой «ловить его на тех или иных словах, сказанных им когда-либо в пылу его горячего темперамента и переданных его врагами часто в искаженной форме«, уступили место более объективному исследованию.

Н.И.Субботин опроверг утверждения о его дурных качествах (жестокости, сребролюбии, властолюбии), которые распространяли о нем в первую очередь раскольники. Он же изучил дело суда над Патриархом.В 1884 г. Н. Гиббенет опубликовал в своем 2-х томном исследовании наиболее полный корпус документов по этому делу. Труды проф. Николаевского и Ив. Бриллиантова были посвящены жизни Патриарха в ссылке (1666-81г.г.) и второму судебному делу в 1676 г. Эти исследователи на основе тщательного анализа и сопоставления документов пришли к выводу о невиновности Патриарха. В. Пальмер привлек к рассмотрению свидетельство самого подсудимого — единственный большой труд Патриарха Никона,его «Возражения на ответы, данные Лигаридом на вопросы боярина Стрешнева». В. Пальмер, и М.В. Зызыкин подробно рассматривают каждый из 17 пунктов обвинения и находят, что они или лживы, или подтасованы.

Среди этих обвинений особенно интересно одно: Патриарх Никон был обвинен в том, что позорил свое стадо, обвинив всех православных христиан от мала до велика в латинстве. Это обвинение напрямую связано с участием в деле Лигарида, и теперь мы перейдем к ответу на первый вопрос: кем же был Лигарид?

 

 

СВЕДЕНИЯ О ПАИСИИ ЛИГАРИДЕ

(Ссылка: М.В. Зызыкин:с.207-224, т.1; с.370-371, т.2 и с.127-129, т.3).

 

Сведения о Лигариде получены из двух источников: из документов по делу Патриарха Никона в русских Архивах и по опубликованным за границей документам из архива Конгрегации Пропаганды католической веры в Ватикане. При этом вторые были опубликованы раньше первых.

 

Биографические сведения о Лигариде собрал известный историк иезуит русского происхождения отец Пирлинг. Они таковы:

Пантелеимон Лигарид родился на о.Хиос в 1612 г.

В 13 лет поступил в коллегию св.Афанасия в Риме, где учились греки-униаты, и закончил ее в 1636г. В 1639поставлен в диаконы, затем в священники униатским митрополитом Рафаилом Корсаковым.

В 1641 – Лигарид уехал на Восток в качестве миссионера от Римской Пропаганды. За успешную пропаганду католичества в Константинополе Пропаганда расширила сферу его деятельности на Молдавию и Валахию. Здесь в 1649 г. он встретился с известным Арсением Сухановым. В беседе с ним одобрил русский обычай двоеперстия.

16 ноября 1651г. православный Иерусалимский Патриарх Паисий постриг Лигарида в монахи и отдал его на искус тому же Арсению Суханову. 16 октября 1652 г. патриарх Паисий посвятил Лигарида в митрополиты города Газы, где тот никогда не бывал.

В 1657г. Патриарх Никон приглашал Лигарида в Москву для участия в исправлении книг, так как был наслышан о его учености от того же Арсения Суханова. Но Лигарид тогда не приехал, так как по заданию Пропаганды был занят политическими интригами в Валахии.

В 1660 г. в первый раз отлучен от Церкви и лишен кафедры Иерусалимским Патриархом Нектарием. Выехал в Польшу и там служил в костеле.

Сведения о пребывании Лигарида в Польше были найдены католическим ученым Тейнером и были имопубликованы в Риме в 1859 г. Это документы отдела Нунциатуры в Польше. Среди них наибольший интерес представляет письмо Лигарида от 25 сентября 1668 г. (то есть спустя два года после низложения Патриарха Никона). В это время он получает письма от доминиканца отца Ширецкого и даже от самого короля Иоанна Казимира, которые поощряли Лигарида в работе по соединению Церквей, как будто он призван был служить Римской Церкви в Москве.

В ответ Лигарид пишет: «желаемое дело неосуществимо, потому что здесь никто не слушает на такие темы. Я сам, единственное лицо, которое мог бы проводить это дело,… но я подавлен несчастьями, преследуем заговорами, окружен клеветами. Патриарх Иерусалимский Нектарий прислал плохое сообщение обо мне (Грамота от июля 1668г., в которой Нектарий решительно подтверждает отлучение Лигарида), что я поклонник папы, как продавшийся ему и имеющий ежегодную пенсию в 200 золотых дукатов, как клирик римской церкви… Патриарх Московский Иоасаф сделает все, что может, чтобы лишить меня всякого ранга духовенства, выталкивая меня и отсекая всякую нить моей надежды быть выбранным в Патриархи«.

«Это письмо, — отмечает М.В. Зызыкин, — вскрывает намерение Лигарида стать Московским Патриархом и проводить Унию, подобно митрополиту Исидору в XV веке… Оно чрезвычайно важно, ибо проливает свет на истинные побуждения Лигарида в деле Патриарха Никона… оказывается, он стремился занять его место» (т.3, с.129).

В том же письме Лигарид  писал, что из двух восточных патриархов (Паисия и Макария, судивших патриарха Никона), склонных к унии, один отступился, другой уехал, а царь занят другими делами».

Православный царь Алексей Михайлович в это время был занят тем, чтобы добиться от Иерусалимского Патриарха отмены отлучения католика и содомита Лигарида, потому что это отлучение слишком компрометировало недавно завершившееся дело по низвержению Никона.

Что же касается патриархов Макария и Паисия, то слова Лигарида насчет их «склонности к унии», можно было бы посчитать очередной ложью склонного к этому пороку Лигарида. Однако, в книге Н. Гиббенета (т. П, с.392) сообщается следующее.

«Между прочим в первой половине апреля 1668 г. в Москве была получена грамота польского короля Иоанна Казимира от 25 марта того же года к патриархам Паисию и Макарию. В ней король писал, что о пребывании их в русской столице донесли ему возвратившиеся от  государя московского польские послы. Послы говорили королю, что заключенный им с государем московским мир патриархи приняли «с веселием и великим благодарением» и притом предлагали, чтобы по учинении гражданского мира установить бы мир церковный». На это предложение двух православных патриархов «король поспешил дать согласие и отвечал Патриархам, что он желал бы… конец своей жизни увенчать сим действием мира —возвращением к соединению латинской церкви с греческой... Разность, де, между ними не так велика; причины раздоров — не в благочестии и не из-за божественной славы ревность… «Мы не сомневаемся, — пишет король, — что и царь московский с равным тщанием и благочестием для такого святого дела согласится с нами учинить таковой подвиг». Король просил назначить место, где бы собеседование провести и вынести соборное определение о соединении церквей. Предлагал провести это мероприятие в июне того же года в Москве. На эту грамоту король просил Патриархов дать скорейший ответ. Грамота хранилась, как и все дело Патриарха Никона в Государственном Архиве Тайного Приказа.

 

«Какой был дан ответ польскому королю, мы не знаем, — добавляет Н. Гиббенет, — но патриарх Антиохийский внезапно стал собираться к отъезду. 6-го июня выехал из Москвы на стругах по реке-Москве. Но уже с пути писал царю, чтобы он немедленно прислал в Астрахань какого-то старца Феоклита, который был послан патриархом Макарием в Польшу к воеводе Константину «о делах, о которых известно тебе, великому государю».

 

Факты и документы свидетельствуют о том, что с 1662 по 1668 годы (шесть лет) фальшивый митрополит Газский фактически был в Москве первым митрополитом, председателем Собора русских епископов в 1663 г., наложением своих нечистых рук участвовал в посвящении 5 русских епископов. Те же епископы и на суде над Патриархом участвовали, а двое (Питирим, переведенный Лигаридом в Новгородские митрополиты, иИоаким, поставленный им же в архимандриты Чудовские) стали позднее Московскими Патриархами.

Сразу по прибытии в Москву из Польши в 1662 г. Лигарид нашел самый теплый прием и полное доверие в среде ненавидевших Патриарха Никона бояр, а затем и у царя Алексея Михайловича. Хотя у него не было никаких грамот, свидетельствующих его сан и полномочия, хотя Патриарх Никон, знавший от греческого духовенства о том, что это католик, отлученный Иерусалимским Патриархом и лишенный кафедры, письменно предупреждал об этом царя, — несмотря на все это, Лигарид был принят всеми врагами Патриарха, как «Ангел божий».

Этот агент Римской Пропаганды сумел объединить разрозненные силы, и вскоре его почитали за высший авторитет все: царь, бояре и раскольники. По церковным канонам добровольный уход с кафедры невозможно было Патриарху Никону вменить в вину и на этом основании низложить его. Зная это, Лигарид принял меры к тому, чтобы возбудить против опального Патриарха целую серию уголовных дел (два из них по обвинению в убийстве), с тем, чтобы перед судом предстал не просто оставивший кафедру Патриарх, но уголовный преступник.

 

В этой травле активно участвовала, сплоченная сословными интересами и родственными связями, когорта всесильных бояр и не менее всесильных дьяков. Сразу надо сказать, что все эти дела были закрыты за отсутствием состава преступления, но ни один из лжедоносчиков и лжесвидетелей не был привлечен к ответу. Зато пострадали многие их тех, кто пытались защитить Патриарха, или свидетельствовали в его пользу, или стремились примирить его с царем. Десятки людей были сосланы, заточены в темницы, там пытаемы, некоторые от пыток скончались. Подробно все эти дела (числом 10) описаны в книге Н. Гиббенета «Историческое исследование дела Патриарха Никона» (т.1-2, СПб, 1884). Он же в приложениях публикует практически все документы по «Делу Патриарха Никона», найденные в русских архивах.

 

Вторым, не менее важным и не менее подлым, направлением деятельности Лигарида была возглавленная им же подготовка к Собору с участием 4-х восточных Патриархов. В течение четырех лет он готовил тексты грамот к восточным патриархам, переводил их ответы,  добивался для себя от Костантинопольского патриарха Дионисия грамоты с удостоверением, что является его экзархом и полномочным представителем. За неимением таковой сделал подложную.

Он составил в 1664 г. 24 вопроса патриархам о канонических правилах, применимых к тем или иным нарушениям, совершенным епископом. В этих вопросах имя Патриарха Никона не называлось, но подразумевался именно он. Патриархи, давая ответы на эти вопросы из-за послушания царю, от которого все они в материальном отношении зависели, прекрасно сознавали, что даваемые ими ответы не могут служить основанием к обвинению, как за недоказанностью предъявленных обвинений, так и потому что суждения о виновности не могут быть вынесены заочно, без выяснения обстоятельств, без опроса свидетелей.

Но именно эти ответы, так называемый «Патриарший свиток», подписанный в 1663 г., мая месяца патриархами Константинопольским Дионисием, Александрийским Паисием, Антиохийским Макарием и Иерусалимским Нектарием, на Соборе 1666 г. где присутствовали только Паисий и Макарий, были представлены Патриарху Никону, как заключение всех восточных Патриархов по его делу. Помимо того, что эти ответы по церковным канонам не могли быть употреблены на суде, как обвинительное заключение, они во многих случаях неверно толковали каноны, из-за чего при чтении на суде вызвали протест Патриарха Никона, прекрасно каноны знавшего. Подробное разъяснение вопросов и ответов сделано с канонической точки зрения М.В. Зызыкикым (т.3, с.86-104). Сам документ полностью приведен у Гиббенета (т.2, с.669-697).

Так как основным пунктом обвинения по-прежнему оставался уход Патриарха с кафедры, то М.В. Зызыкин в томе 3 на с.111-113 приводит историческую справку о разного вида уходах Патриархов и епископов со своих престолов. Из этой справки следует, что по церковным канонам Патриарх Никон ни в каком случае не мог быть осужден за свой уход, потому, что все эти правила сводились к краткой формулировке, данной св. Кириллом Александрийским: «если достоин, то должен служить, если недостоин, то не может отрекаться, а должен за недостоинство быть осужден Собором и низложен». Поэтому-то к готовящемуся Собору были приложены огромные усилия, чтобы доказать недостоинство Патриарха, если не в церковно-догматической области, то в уголовной.

 

За неимением уголовных к началу суда над Патриархом были заготовлены обвинения по линии его архипастырской деятельности: самовольное отречение от сана и престола под клятвою; совершение посвящений после отречения (то есть после лишения сана, которого он тогда не был лишен); предание им анафеме митрополита Питирима и боярина Стрешнева; жестокая и самовольная расправа с Коломенским епископом Павлом. Во время судебных заседаний царь зачитал текст грамоты Патриарха Никона к Константинопольскому Патриарху Дионисию, которая была написана им зимой 1663 года, послана с верным человеком, но перехвачена царскими слугами. В этой грамоте Патриарх Никон, после рассказа о своем уходе и последовавших за ним гонениях, говорил и о том, что «царское величество поставил свое повелениенад священным чином, чтобы не принимали от него, Никона, благословение, велел быть Собору, и на том Соборе благословением Газского митрополита Паисия в Новгород назначили Крутицкого митрополита Питирима, поправши Закон Божий, а на его место поставили митрополитом Чудовского архимандрита Павла и других епископов в иные епархии». И далее: «От сего беззаконного Собора престало на Руси соединение со Святой Восточной Церковью и от благословения вашего отлучились, но от Римских костелов начаток приняли свой».

 

Так смотрел на нечестивое общение русских архиереев со скрытым католиком, расстриженным митрополитом и содомитом, обличенным своим Патриархом Иерусалимским Нектарием, Святейший Патриарх Никон в XVII веке. В то время эта оценка факта общения с изверженным клириком, которое по 10,11 Апостольским правилам карается извержением из клира, по причине сознательного нежелания признавать Лигарида еретиком и отлученным, послужила к выдвижению еще одного обвинения в отношении Патриарха Никона, а именно в том, что он в письме своем «освященный Собор и всех православных христиан (?) назвал еретиками», что он клевещет на свое стадо и пишет ложно, что все от мала до велика обратились к учению папы Римского». Тем самым его судьи подводили под канон, осуждающий епископа,позорящего свое стадо, а такие лица подлежат низвержению и даже смерти. (т.3, с.125-129).

По этому поводу М.В.Зызыкин пишет: «Никон обвинял царя, бояр и духовенство вовсе не в прикосновении к латинскому учению, а совершенно ясно только в латинизации, поскольку они прибегали к благословению и инициативе Лигарида, то есть к его миссии, посланничеству и юрисдикции, следовательно, не абсолютно, а постольку, поскольку это соответствовало их действиям. А то, что Патриарх Никон написал в отношении принятия юрисдикции Лигарида, было верно (т.3, с.127).

 

Действительно, сам Патриарх на суде в ответ на обвинение в клевете и лжи на весь народ православный, сказал: «Лигарид Иерусалимским патриархом отлучен и проклят, а хотя бы Газский митрополит и не еретик был, ему на Москве долго оставаться не для чего, я его за митрополита не почитаю, у него и ставленной грамоты нет… а писал я все то про Газского митрополита, а не о православных христианах». То есть, поясняет Зызыкин, относительно начатка, полученного от Лигарида, а не о православном народе, который просто ничего не знал о том, что делалось в царском совете или царских соборах (т.3, с.125, 126).

 

Как стало очевидно после опубликования документов из Ватиканских архивов в 1858 г., Лигарид был не только отлученным и проклятым православным митрополитом, но состоял на службе в Конгрегации Пропаганды веры, получал от нее ежегодное жалованье и в Москву явился с целью совратить Церковь в унию.

Конечно, всех этих подробностей Патриарх Никон не знал, но для обличения нечестия духовенства из-за общения с католиком и содомитом, отлученным от Церкви, у него было достаточно оснований. Русские архиереи не послушали своего Пастыря и предпочли подписать жестокий и неправедный приговор своему Патриарху, поставить подписи рядом с подписями двух продажных и лишенных своих кафедр восточных Патриархов и скрытого католика-содомита.

Факт нечестивого общения с изверженным от клира имеет самостоятельное значение и должен рассматриваться вне зависимости от суда над Патриархом Никоном.  По 11-му Апостольскому правилу, «аще кто, принадлежа клиру, с изверженным от клира молиться будет, да будет извержен и сам».

В связи с этим встают следующие вопросы:

1. Имеется ли в церковном праве понятие, существующее в гражданском уголовном праве, о прощении «за давностью преступления»?

2. Подпадают ли под 11-е Апостольское правило люди, которые, если и молились с изверженным из клира, то только потому, что не знали о его извержении или не хотели верить свидетельствам?

3. Насколько серьезно с церковной точки зрения повреждение, которое произошло от наложения рук при посвящении русских архиереев католиком и содомитом, отлученным и проклятым вне зависимости от того, знали они об этом или нет?

4. Или за давностью времени и современного более либерального взгляда на исполнение канонов не стоит придавать какого-либо значения случившемуся в 1662-68 годах в среде русской иерархии? Может быть, католики не считаются еретиками?

 

В заключение раздела, посвященного личности Лигарида, перечислим другие случаи его участия в жизни Русской Церкви помимо посвящений и переводов архиереев:

1. С 1662 по 1666 год Газский митрополит участвовал во всех торжественных богослужениях, совершал литургии. При этом он постов не соблюдал и вкушал пищу до службы;

2. С другими архиереями участвовал в мироварении в 1667 г.;

3. Участвовал в избрании нового Патриарха Иоасафа II и в его поставлении;

4. Подпись Лигарида стоит под постановлениями Собора 1663 г., на котором он председательствовал; на обвинительном заключении суда над Патриархом Никоном; на всех других постановлениях этого Собора.

5. Лигарид настоял на отмене введенного при Патриархе Филарете правила о перекрещивании католиков (историю вопроса см. в «Истории Церкви» митрополита Макария Булгакова, где, конечно, о роли Лигарида в этой отмене нет ни слова). Зато о ней сказано в книге Родота, изданной в Риме в 1763 г. (т.1, с.214), где Лигариду в особую заслугу поставлено то, что он имел в Москве достаточное влияние, чтобы «искоренить эти два чудовищные злоупотребления, то есть перекрещивание латинян и ежегодное повторение отлучения Папы». (Они были искоренены на том же Соборе в 1667 г. (см. «История русской Церкви» М.Толстого).

Так что Лигарид на Соборе 1666-67г. не только способствовал низвержению Патриарха Никона, но и отмене мудрых и дальновидных постановлений другого патриарха, Филарета. Надо думать, что они были утверждены не без канонических оснований и в течение нескольких десятилетий предохраняли русскую Церковь от таких казусов, вопиющим примером которого служил сам Лигарид. Восточные Церкви подобного правила обязательного перекрещивания католиков не имели, а потому, католик, посвященный в священники униатским архиереем, смог беспрепятственно (надо думать, и без покаяния) пролезть в Православную Церковь и очень быстро стать митрополитом.

 

Теперь, через три столетия, после искоренения «этих чудовищных злоупотреблений», они и нам кажутся чудовищными, а последствия искоренения дают себя знать с особой силой. Грядет любовное объединение с папой римским, и ежегодное отлучение Папы было бы несколько неуместно. Так что теперь и мы можем поставить в заслугу Лигариду его хлопоты. Но и в наше время, пока еще не осуществилась цель, которая была поставлена перед католиком-содомитом Лигаридом, его участие в богослужении, в поставлении епископов, в мироварении, в двух соборах, и в нечестивом суде над Святейшим Патриархом Никоном, может и должно получить оценку со стороны Церкви.

 

О НЕЗАКОННОСТИ СУДА НАД ПАТРИАРХОМ НИКОНОМ

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЕГО СОСТАВА

(Зызыкин, т.3, с.83-85, 133-134).

«Собор для законности (суда) должен быть законно созван, и если по обстоятельствам все судьи не могут прибыть, и некоторые действуют за других, все же необходимо согласие отсутствующих на этом Соборе, и все постановления Собора должны исходить из предположения их присоединения к ним».

Дело Патриарха Никона не могли решать одни русские архиереи, так как «сыны не могут судить отца», как писал Епифаний Славинецкий по поводу первого Собора 1660 г.. В Соборе должны были участвовать другие патриархи: Константинопольский Парфений, Иерусалимский Нектарий, Антиохийский Макарий и Александрийский Паисий. «Были отысканы, уговорены и куплены» два последних, они-то и прибыли в Москву осенью 1666 г. Но они «не могли представлять патриархов Парфения и Нектария. Первого, потому что он «счел их кафедры вакантными именно за их отъезд в Москву и участвовал в назначении на их место других в январе того же года». Таким образом, Макарий и Паисий ко времени суда над Патриархом Никономоба были низложены.

Что же касается Иерусалимского Патриарха Нектария, который отлучил и проклял Лигарида, то он писал царю 20 марта 1664 г.: «надо позвать Никона обратно… Если он скажет, что он не отрекался от кафедры, а от непокорных, то ясно, что он отвергает некоторых за непослушание». Ясно, что он был против осуждения Патриарха Никона.

 

Макарий и Паисий знали о своем низложении, не имели согласия двух других патриархов, но на вопрос Патриарха Никона об их полномочиях, солгали. Во-первых, они не сознались, что низложены. Во-вторых, заявляли, что согласие двух других имеют и сослались при этом на «Патриаршие свитки» 1664 г. Но там стояла подпись бывшего Константинопольского Патриарха Дионисия, а не действующего — Парфения IV. И в-третьих, они выдали эти свитки за решение о виновности патриарха Никона. (о свитках см. выше).

Лжесвидетельствуя, они же обвинили Патриарха Никона в непокорности «за то именно, что он требовал доказательства, сомневаясь в их компетентности».

Четвертое лжесвидетельство низверженных патриархов было сделано ими, когда встал вопрос об отлучении Лигарида: еретик ли он, как утверждал Патриарх Никон, или православный Газский митрополит. Зная о его отлучении, они заверили Собор, что Иерусалимский Патриарх Нектарий Лигарида не отлучал, а Патриарх Никон лжет. После этого Патриарху Никону и было предъявлено обвинение в том, что он клевещет на свое стадо, обвиняя его в латинстве.

После этих двух лишенных своих кафедр Патриархов третьим главным лицом на суде был Лигарид, о котором сказано выше. Далее следовали еще семь иностранных епископов, «пришедших по своему делу для испрошения милостыни, а не в силу канонического призыва на Собор, правильно переданного через местных Патриархов». Затем было 6 епископов русских, получивших свое посвящение (кроме Питирима) и поставление через Лигарида, и 8 епископов Никоновского посвящения, фактически нарушивших епископскую клятву. Из Малороссии прибыли епископ Черниговский Лазарь Баранович и Мефодий, незаконно поставленный местоблюстителем Питиримом (по настоянию царя) на Киевскую кафедру, находившуюся тогда под юрисдикцией Константинопольского Патриарха.

 

Общее заключение о суде: (на с.146,147, т.3)

1. Состав суда с точки зрения канонов был незаконным;

2. Суд не изучил дела и не принял объяснений обвиняемого по главному пункту (его уходу с кафедры в 1658 г.);

3. Суд не допросил свидетелей со стороны обвиняемого; они все были заблаговременно сосланы;

4. На суде была сделана мошенническая подтасовка инкриминируемых Патриарху Никону фактов прежде их судебного выяснения под искусственно составленные правила (см. «Патриаршие списки»), смешанные с толкованием на них.

 

Деяния Большого Московского Собора 1666-67г.г. были описаны тем же Лигаридом. Это сочинение известно под названием «История суда над Патриархом Никоном» и явилось основным историческим источником для С.М.Соловьева.

Вот, что пишет об этом сочинении Н. Гиббенет (т. 2, с.449):

«В этом описании не знаешь, чему удивляться, — способности ли Паисия Лигарида извращать истину, извращать факты и обстоятельства, или умению обрисовывать Никона искусственными, не подходящими ему красками. Вот откуда, надо полагать, появились в иностранной печати, из которой заимствовали и наши писатели, такие отзывы о Никоне».

 

«Вот характеристика Никона Лигаридом, положенная в основу и Соловьевского и Каптеревского суждения, — пишет Зызыкин (т.2, с.371): Никон скрывал до патриаршества свой истинный характер и казался «кротким, тихонравным, неумытым, босым» (т.е. аскетом)… Но когда он достиг своей цели, то сбросил маску и показал свое действительное лицо человека каменного, интригана, честолюбивого, мстительного, гордого, бесчеловечного насильника, незаботливого о стаде, любящего роскошь, удовольствия, домогавшегося царских титулов».

 

В качестве примера приведу и источники подобных мнений о Святейшем Патриархе Никоне, которые до сих пор почитаются авторитетными и чистыми:

Вятский епископ Александр, ненавидевший Патриарха за перевод с Коломенской кафедры на Вятскую и тяготевший к расколу, писал царю: «Никон, ум погубя, оставил престол и никем не гоним, гордости ради и гнева оставил власть, много богатства взем, отъиде».

Один из первых расколоучителей Казанский протопоп Иван Неронов, уже после того, как Патриарх простил его и разрешил служить по старым книгам, говорил царю: «смутил он всю русскую землю и твою царскую власть попрал, и уже твоей власти не слыхать; от него всем страх». Ради ненависти к Никону Неронов почитал даже Лигарида. (т.3, с.370).

А вот слова Лигарида (приведены у Н. Гиббенета, т.2, с.454):

«Никон деятелен во всяком зле, высокомерен и бесчеловечен с подчиненными; не пастырь, а наемщик, преданный любострастию и всякого рода расточительности, делал он все напоказ, для свету, не держался жизни иноческой, воздвигал великолепные здания из чванства, размножал доходные деревни, присвоил себе богатейшие селения, старался быть демократическим, предпочитал слыть владетелем городов и строителем обителей, именоваться великим государем, нежели патриархом».

 

Так как вся эта гнусная ложь продолжает повторяться и до сих пор, то и проклятия неправедно осужденного и оклеветанного Святителя русской Православной Церкви лежат на всех повторяльщиках. Они не могут оправдаться тем, что были введены в заблуждение, потому что чаще всего в заблуждение впадают по собственному произволению. Заблуждение, как правило, отдает предпочтение клеветам и лжи, хотя истина доступна, и при желании каждый может найти ее в опубликованных документах, написанных на их основе книгах, а главное, в деяниях самого Патриарха Никона. Факты о роли платного агента Римской Пропаганды в деле низвержения Патриарха Никона известны, документы опубликованы, но воедино не собраны, а потому до сих пор ни самой Церковью, ни исторической наукой они достаточно не изучены, чтобы составить четкое представление об одной из попыток установления Унии в XVII веке и о том, какую роль играла Римская курия в заговоре против Патриарха Никона.

Цитаты из Зызыкина:

 

стр.333. «Когда царь клятву перестал исполнять и Никоновские увещания перестали действовать на него, Никон покинул патриарший престол и ушел в Воскресенский монастырь, Его уход является с нашей точки зрения актом исповедничества и центральным фактом его жизни и деятельности. Если бы Никон не ушел, а остался управлять кафедрой в новых условиях, когда царь оказался под влиянием боярской партии и предоставил ей вмешательство в церковное управление, то Никон был бы не одной из центральных личностей в истории России, отстаивавших осуществление своей идеи, а одним из многих придворных слуг, потакавших светской власти, имена которых никому не интересны».

 

стр.339 о «великом государе» «…ты писал так во всех своих грамотах, и тебе так писано из всех полков, во всяких делах, и невозможно это исправить. Да истребится злое мое и горделивое проклятое название, хотя и не по своей воле получил его.»

 

стр.344. «Одно было ясно, что Никон мог не уходить, только подчиняясь новым условиям патриаршествования — при отсутствии царской поддержки против бояр, и при допущении такого вмешательства светской власти в церковное управление, при устранении которого он только и соглашался в 1652 г. — быть Патриархом».

 

стр.346. Из письма патриарха Никона патриарху Дионисию:

«Питирим по указу Царского Величества собирал о нас множицею соборы и свидетельствовал о нас ложно, что будто мы, отходя из Москвы проклинали, что нам впредь не быть патриархом, а мы, отходя, того проклинали, кто после нас иной будет патриархом, покамест мы живы есмы».

 

стр.347. «Из обвинений самого Никона и его последующих за уходом действий мы полагаем, что он от престола и не отрекался, а ушел из-за непокорного народа, и потому ушел не навсегда, а  вплоть до того времени, когда представилась бы возможность управлять Церковью на канонических основаниях… Никон рассматривал свой уход, как меру архипастырского воздействия, имеющую заставить царя и бояр опомниться и вспомнить о клятве».

 

стр.351. «Он хотел, прежде всего, обвинить себя самого, принимая на себя их грех, как свой собственный (из-за этого он и носил вокруг своего тела тяжелые вериги со времени оставления кафедры до самой смерти). Ибо он во время или достаточно не исправил их и теперь стремился претерпеть наказание вместо них… из преданности к народу желал сам, подобно Ионе, быть выброшенным с корабля, если только сможет прекратиться от этого буря и экипаж корабля спастись».

 

стр.355. «Обвиняют Никона в уходе. Можно поставить другой вопрос: мог ли Никон не уйти? Он про себя говорил, что и он давал при поставлении в патриархи клятвенное обещание соблюдать каноны.Когда же преграда, сдерживавшая боярское своеволие в виде поддержки царя, пала, и клятва царя перестала соблюдаться, что мог сделать Никон? Или своим участием санкционировать нарушение канонов, которым ознаменовался новый курс правительства, … или протестовать на весь мир».

 

стр.357. «… окончив св. литургию засвидетельствовали пред Богом… безпричинный гнев царя и ушли, помня Божественныя заповеди (Мф. 10, 22): «Когда же будут вас гнать в одном городе, бегите в другой»… И выйдя из города, помня заповеди Божии: «Когда не принимают вас и не слушают вас, уходите из дома того, отряхайте прах от ног своих».

 

стр.358. Никон сам ответил и на обвинение Лигарида в гордости: «Ты, ответотворче, говоришь, что Бог поставил одних — Апостолами, иных — Пророками; Он не дал всех даров одному, чтобы человек не возгордился и не исключил себя от Его благодати. Посмотри же, лицемер,

 

уставы Апостола, как он перечисляет отдельные дары и как он говорит: «в каком чине человек призван, в том пусть и живет». Как же царь, оставляя свой царский образец, захватывает священство? Ты сам цитируешь пророка Иезекииля (28, 17-19): «От красоты твоей возгордилось сердце твое, и ты во зло употребил ум свой по тщеславию твоему; за то повергну тебя на землю и выставлю тебя перед царями на позорище… Ты обратишься в ничтожество, и не будет тебя во веки». Но как можешь ты применять это к нам, когда мы ушли от зла согласно Божией заповеди и всех святых. Посмотри же, человекоугодниче, чье сердце надмилось? Разве не у того, кто присвоил себе священство и власть чужую, подобно другому Озии?

Если ты говоришь о нашем уходе, я готов перестрадать ради Христа всякое зло, но по закону, как Апостол пишет, или как говорит о св. Василии Великом божественный Григорий: «В отношении преследования есть руководство Св. Василия, чтобы мы уходили от преследования, а не становились на путь страданий,но скрывались бы, когда нас ищут, и осторожным поведением щадили преследователя, чтобы он не увеличил своего греха преследования. Но когда пришло время, мы должны смело вступать в борьбу. И он говорит, что предоставить себя убивать есть знак гордости и надменности, но, когда пришло время страдать, то нежелание бороться за Христов закон есть признак неразумия».

И через три страницы Никон продолжает: «Посмотри, кто же горд, я ли, следующий Божественной заповеди Мф. Х, 14? Когда уходили от злобы Христос и Апостолы, это тоже была гордость? Обвиняй уже тогда и Христа, и Апостолов, и Святых, а не только меня. Обвиняй уж лучше того, кто преступает свои границы и возносится не против нас только, но против Бога и Его законов» И Никон сравнивает стремление царя обвинить его в уходе без причины с Каином, когда он из зависти совершил убийство и вопрошенный Богом, где его брат Авель, осветил: «Не знаю, разве я сторож брату моему?» Так и теперь царь и вельможи говорят: «Он сам оставил кафедру, никем не гоним».

 

стр.366. О «властолюбии» патриарха Никона.

В письме к царю 21 декабря 1671 г.: «Я, ведая свою худость и недостаток ума, много раз тебе бил челом, что меня на такое великое дело не станет, но твой глагол превозмог. По прошествии трех лет бил я челом отпустить меня в монастырь, но ты оставил меня еще на три года. По прошествии других трех лет опять тебе бил челом об отпуске и ты милостивого твоего указа не учинил».

 

Из письма царю в декабре 1664 г. (ч.3, гл.2, стр.117):

Приведя Евангельские слова о суде против Христа, Никон продолжает: «видишь, христианнейший Царь, даже среди дикой злобы евреев ничего не было сделано без установленной законной формы или без свидетелей или в отсутствие обвиняемого, хотя они сделали все нечестиво. Поэтому Он (Христос) сказал: «Тот, кто предал Меня тебе, совершил большой грех». Так и тот, кто побудил против меня твое благородие (бояре), имеют больший грех. Если Собор осудил меня только за мой уход, то от должен равно осудить и Самого Христа, ибо Он часто уходил от злобы евреев… Сие пишу тебе не из стремления на патриарший престол; мое желание — чтобы Святая Церковь была без смуты и чтобы ты не навлек на себя грех в очах Божиих. Я пишу не из боязни великого Собора за себя, но, не желая навлечь несчастье на твое священное царство» (ч.3, гл.2, стр.111):

 

Comments are closed.